Состоялся доклад Софьи Ладик «Литература как создатель памяти о войне: иранский контекст».

25 апреля на базе НУЛ Трансцендентальной философии состоялся доклад студентки II курса ИСАА МГУ Софьи Ладик«Литература как создатель памяти о войне: иранский контекст».

25 апреля на базе НУЛ Трансцендентальной философии состоялся доклад студентки II курса ИСАА МГУ Софьи Ладик, посвященныйвыявлению основных принципов художественного отображения ирано-иракской войны её современниками. Доклад начался с краткой исторической справки: были отмечены основные причины конфликта, способы ведения войны и общий культурный контекст. Затем автор подчеркнула, что вопрос об отражении войны в современной иранской литературе в науке в целом поднимается очень редко, а в российской иранистике – фактически впервые. После обозначения актуальности темы Софья перешла к разбору используемой методологии, отметив, что опирается на два источника: на концепцию Пьера Нора о местах памяти и на концепцию Эрика Хобсбаума о памяти как традиции.

Через эти теоретические рамки автор рассмотрела несколько классических прозаических произведений, посвящённых ирано-иракской войне. Первым произведением, к которому обратилась Софья, стал роман «Я жива» Масуме Абад – женщины-репродуктолога, правозащитницы, проведшей в плену 40 месяцев. Текст рассказывает о переживаниях человека, попавшего в эпицентр трагических событий вопреки своей воле, но которому при этом удалось выжить и сохранить себя. С другой стороны, в романе Хабиба Ахмад-заде «Шахматы с машиной Судного дня» прослеживается иная линия – в тексте раскрываются чувства поколения через воспоминания пережитых трагедий и попыток вернуться к привычной жизни. Здесь докладчица указала на религиозный контекст конфликта и связанный с ним аспект «мест памяти», поскольку одной из причин войны был также и конфликт вокруг священных мест для шиитов, оказавшихся под контролем Ирака. Софья заметила, что хотя религиозный компонент в романе присутствует, в нём прежде всего поднимается вопрос о коллективном переживании трагедии войны. Здесь возникает парадокс: хотя участие в войне против врагов за святые места оказывается праведным и даже необходимым делом, война интерпретируется как безусловное зло и беда для каждого. Как показала докладчица, в литературе Ирана часто рассматриваются именно этические вопросы. Им посвящены, например, и романы Ахмеда Декхана. Софья отметила, что особенно показателен в этом отношении текст «Я убил вашего сына», в котором рассматривается вопрос правильности принесения в жертву индивидуума ради блага коллектива.

Важным аспектом иранского восприятия войны – как отметила докладчица – стало переосмысление роли женщины в конфликте. С помощью романа Махназ Фаттахи «Фарангиз» Софья показала, что женщина оказывается и успещным ремесленником, и полноправным участником сражений. Героиня примеряет на себя мужские гендерные роли и выглядит в них органично. Тем самым, подчеркнула докладчица, ломаются привычные стереотипы о месте женщины в иранском обществе после революции 1979 года и показывается совершенно иное положение дел. Кроме того, в романе сделан акцент и на социально-экономическом контексте жизни в затронутых войной регионах, что делает текст важным историческим документом и слепком эпохи. Затем Софья рассмотрела роман Мохамеда Реза-Байрами «Подвесной мост», в котором отметила лирический и любовный аспекты как неотъемлемую часть военной прозы. В заключение Софья подчеркнула, что Типологизация иранской прозы конца ХХ века проходит по основным векторам: религиозный*, социальный, половой, возрастной.  При этом проза об ирано-иракской войне стала, по сути, первым направлением эпохи, совместившим в себе сразу три восприятия трагедии: религиозное, социальное, политическое. Рассмотрение коммеморативности ирано-иракской войны, применительно к терминологии Э. Хобсбаума и П. Нора представляется логичным и дает возможность для более детального анализа, однако, важно помнить, что в регионе Большого Ирана в силу специфики религиозно-культурных норм, существует целый ряд особенностей, которые нельзя игнорировать.