Итоги десятого семинара
В пятницу 30 октября 2015 года состоялось очередное заседание научно-учебной группы «Метанойя: поворот к трансцендентному и материальному в современной политической теологии». С докладом на тему «Политическая теология Марсилия Падуанского» выступил Афанасов Николай Борисович, аспирант Школы философии НИУ-ВШЭ.
Фигура Марсилия Падуанского удостаивалась самых разных оценок в истории философии. Начиная от распространенного восприятия Марсилия как публициста, писавшего на злобу дня при дворе Людовига IV Баварского, заканчивая статусом одного из величайших политических мыслителей позднего средневековья, антагониста Фомы Аквинского и предтечи Возрождения в сфере разграничения отношений власти светской и власти церковной. Заслуженное внимание он получил и в марксистской традиции, поскольку, согласно гипотезе одного из участников НУГа Кирилла Мартынова, на контрасте со схоластическими учениями средневековья, политический аверроизм Марсилия Падуанского воспринимался как прогрессивное учение. Однако же наибольшего внимания Марсилий Падуанский удостоился именно в ХХ веке благодаря Лео Штраусу.
Николаем была предпринята попытка сопоставить учение Марсилия Падуанского, изложенное им в труде «Защитник мира», с политической философией Фомы Аквинского, наиболее почитаемого средневекового философа в западноевропейской традиции. Исходя из единого истока, которым для обоих мыслителей стал аристотелизм, философы, однако, пришли к диаметрально противоположным выводам. С точки зрения докладчика корнем различия явилось разное понимание соотношения естественного или человеческого закона и закона божественного. Согласно учению Фомы Аквинского, божественный закон является истоком закона естественного и, соответственно, закона человеческого. Таким образом, человек должен познавать закон божественный при помощи разума и писать закон человеческий основываясь на божественном законе. Однако у Марсилия закон божественный независим от закона людского. Из этой фундаментальной разницы в выводах касательно соотношения закона божественного и человеческого и следует различное понимание политического.
Если закон божественный не связан с законом естественным, то политической устройство мира должно выстраиваться согласно рациональным принципам, и целевой причиной в таком случае является благо людей. Из этих посылок Марсилий определяет лучший политический режим: выборную монархию с опорой на законодателя как ограничитель полномочий монарха. А законодателем для него является либо же весь народ, либо же лучшая или наиболее значимая его часть. В таком случае возникает вопрос, если учение Марсилия Падуанского настолько светское, что сакральное «выносится за скобки», то как вообще возможен разговор о его политической теологии. Однако, если опираться на теорию Джона Милбанка, согласно которой было время, когда светского не существовало в принципе, можно под другим углом взглянуть на структуру законов божественного и естественного. Их трехчастная структура полностью совпадает, они состоят из целевого аспекта, различения между допустимым и недопустимым, а также включают в себя санкцию за недопустимое. Таким образом Марсилий Падуанский в своей светской политической теории воспроизводит логику изначально теологическую, что позволяет смотреть на его философию как на политическую теологию.
