Итоги двенадцатого семинара
В среду 25 ноября 2015 в рамках работы научно-учебной группы «Метанойя: Поворот к трансцендентному и материальному в современной политической теологии» с открытой лекцией на тему «В середине истории: муки разделившейся личности» выступил архимандрит Константинопольского патриархата, профессор философии в колледже св. Креста (Бостон, США), почётный доктор Австралийского католического университета отец Джон Пантелеймон Мануссакис.
Свою лекцию отец Джон начал с констатации факта о том, что человек всегда находится между прошлым и будущим во времени, по своему определению занимает промежуточное положение. Отсюда следует философский статус вопроса о разнице между началом и концом, которые, как было отмечено, непосредственно не даны человеческому опыту. Таким образом, человек находится, как в «середине истории» своей индивидуальной жизни, так и в «середине истории», но уже с большой буквы, то есть истории мировой. И именно история будь она малой или большой задаёт идентичность человека. Задаваясь вопросом о собственной единичности и уникальности, наиболее подходящим механизмом описания для человека становится биография, описание себя через события жизни в прошлом и, возможно, планируемые события в будущем. Самоописание же производится посредством языка, который с точки зрения профессора Мануссакиса также находится во времени и пространстве.
Определившись с фундаментальным проблемным полем разговора о положении человека в середине истории, профессор Мануссакис предложил обратиться к философам, которые занимались решением обозначенной проблемы. И в этом контексте с его точки зрения наиболее оправданно обращение к феноменологическим идеям Сартра и Бергсона, экзистенциальной философии Кьеркегора, трудам о свободе воли Августина и к работам о гномической воле Максима Исповедника. В первую очередь отец Джон отметил, что христианский дискурс абсолютно необходим, поскольку именно вместе с рождением христианства появляется развитое понятие об индивидуальной воле и самости, которого не существовало в Античной Греции. У греков, как указывает лектор, в языке даже не было эквивалента понятия «воли».
Христианское обращение к аналитике воли стало возможным из-за вопроса о греховности. Для христиан явилось очевидным отсутствие у человека единой воли, поскольку в таком случае невозможна была бы свобода от греха, или же наоборот свобода для греха. Проблема заключалось в том, какие именно воли есть в человеке и в чём их отличие от воль Христа, который мог противиться греху. При этом важно, что двойственность воли не нарушает единую природу человека, не снимает с него ответственности как с разумного существа. Для христианства очевидным становится то, что воля не может быть понята только как природная(natural). Природная или естественная воля предполагает, что существо будет действовать исключительно с целью выполнения заложенного в него изначально бытия. Гномическая (gnomic) же воля подразумевает смещение акцента на принятие решения о действии и, в сущности, является условием возможности принятия решения. Концепт гномической воли был предложен Максимом Исповедником и, с его точки зрения, в Христе гномическая воля не присутствовала, поскольку на её месте была воля божественная, та воля, которой обычные люди не обладают. Воля Христа не несёт в себе следа грехопадения.
В завершении своей лекции, профессор Мануссакис обратился к тому, что философия, как и теология, которые суть лишь разные языки, имеющие своей целью разговор об одном в каком-то смысле не всегда дают ответ на вопросы человека, поскольку говорят об отвлечённых понятиях или обобщают, что выливается в определённый кризис, ведь философию «конкретного себя» мы не можем найти ни в одном тексте. Профессор также отметил, что в действительности интеллектуальный аппарат философии и теологии не столь различается, как это многим представляется. Поэтому противоречивость человеческого существования, которое не только происходит во времени, но и есть время, причём время между времен должна быть осмыслена во многом и в рамках теологического подхода, так как было показано, что именно христианская мысль в «Исповеди» Блаженного Августина впервые обратилась к этой противоречивости времён и воль, которые определяют человека. 
