Максим Гаглоев. Всё как водится

Если бы можно было описать мои впечатления от спектакля Кирилла Серебренникова всего парой строчек, то лучше всего подошло бы стихотворение М. Ю. Лермонтова “А. О. Смирновой ”:

Что ж делать?.. Речью неискусной

Занять ваш ум мне не дано...

Всё это было бы смешно,

Когда бы не было так грустно...

Однако один из лучших современных режиссёров страны (и не только театральных) заслуживает гораздо большего, чем несколько строк. Серебренников как обычно провел колоссальную работу, на этот раз в стенах театра имени А. П. Чехова. Актерский состав получился очень достойным — настоящие профессионалы, будто созданные для этих ролей.

Но почему именно Островский? Почему именно “Лес”? Чтобы ответить на эти вопросы, стоит вернуться в далекий 2004 год. Самым знаковым событием для нашей страны было окончание первого президентского срока В.В Путина. И начало второго. А позже будет и третий, и четвертый… Но не будем отвлекаться от спектакля. Кирилл Серебренников переносит героев пьесы практически на сотню лет вперед. Меняется мебель, меняется одежда. А вот люди… люди, как водится, остаются такими же, как были. И сама наша необъятная родина – по-прежнему дремучий лес. Не составляет никакого труда уловить намек режиссёра на то, что Раиса Павловна в исполнении прекрасной Натальи Теняковой — своего рода образ России, которая достается молодому гимназисту, обещающему ей прекрасную жизнь.

Однако такая переделка пьесы не меняет ее смысла, не создает никакого зазора, а, скорее, добавляет новых красок. Серебренников осовременивает произведение Островского только косметически. Ведь в конце концов, как говорил русский классик Салтыков-Щедрин, “Если   я  усну и  проснусь   через   сто   лет,   и   меня   спросят ,  что  сейчас  происходит в   России ,  я  отвечу: пьют и воруют”. И это касается всего.

Неспроста и в театральной программке было написано: “Новейший мхатовский «Лес» посвящается «Советскому Театру и Всеволоду Мейерхольду». Кирилл Серебренников берет пример с советского режиссера, осмелившегося в период жесткой цензуры поставить ту же пьесу, чтобы высказаться о сегодняшнем дне, о сегодняшнем “лесе”. Вот только у Мейерхольда это сатира на прошлое, которое до сих пор тянет на дно, потому у него Аксюша с Петром взлетали над сценой на веревочных “гигантских шагах”. А у Серебренникова это всего лишь детские качели, на которых никуда и не улетишь, только если на чуток, а потом сразу вниз.

И, конечно, хотелось бы еще раз вернуться к великолепным актерам. Больше всего меня «зацепили» Дмитрий Назаров, талант, которого, к сожалению, сегодня больше восхваляют из-за сериала “Кухня”. А также Авангард Леонтьев в образе Счастливцева. Эти двое задавали тон всему спектаклю. Потому что эти “счастливцевы” и “несчастливцевы” — как раз-таки мы. Ходим от одного города до другого в поисках лучшей жизни, встречаемся, выпиваем в барах и тащим тяжеленные чемоданы. Назарову и Леонтьеву удалось показать безграничную русскую душу, которая всегда в поиске счастья и в то же время готова это счастье подарить другому человеку, даже во вред себе.

Остальные же играли ярко, профессионально, не вызывая ни капли сочувствия. Скорее всего, так и было задумано.

Органично смотрится и пространство. Работа со светом на сцене создает новые места прямо на месте, где пару минут назад была гостиная. Все время какое-то движение, какой-то балаган. В двери врываются дети из хора. Поезд проходит рядом с баром. Детская площадка советского образца. Одно сменяет другое, словно по щелчку пальца.

И все же всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно...

Меняется страна, меняются дома и интерьеры. А мы как жили в лесу, так и живем. Но ничего, когда-нибудь выберемся. А пока остается только собирать вещи и идти по тропинке в лесу. Туда, где будет лучше, чем вчера.

Рецензия Максима Гаглоева написана в рамках майнора «Театр с нуля» (Проектная лаборатория по изучению творчества Ю.П.Любимова и режиссерского театра XX - XXI вв. НИУ ВШЭ, преподаватель – Елена Леенсон)