Л. Петров. И сомкнулся круг

В конце минувшего года в столицах Швеции и Финляндии прошли гастроли театра на Таганке. Москвичи показали «Бориса Годунова» А. Пушкина в постановке Юрия Любимова. Редакция приводит выдержки из публикаций прессы.

«Триумф театра, окруженного мифом»

Под таким заголовком опубликовала свою статью критик Тове Элефсен в шведской газете «Дагенс Нюхетер».

«Начало гастролей Московского театра на Таганке в Швеции можно без преувеличения назвать событием в истории театра.

В тот же вечер прямо на сцене в разгар зажигательной игры чествовали «законного» руководителя театра Юрия Любимова. Он стоял там, невысокий, румяный человек, окруженный своей труппой и ликующей публикой. И сомкнулся круг, который возник в 1964 году, когда Любимов создал «Таганку», и который был разорван, когда режиссер остался на Западе в 1983 году».

«Театр, который становится уроком русского»

В сообщении под таким названием в газете «Экспрессен» Агнета Седерберг написала:

«Уже где-то в третьем часу представления Театра на Таганке на сцене Фолькуперан в Стокгольме я начинаю думать, что понимаю по-русски. Я вцепилась в собственный рукав и изо всех сил жажду иметь такую же лисью шапку, какая на Алле Демидовой.

«Борис Годунов» – почти три часа Пушкина на языке оригинала. И мне совершенно ясно – это важнейшее культурное событие нынешнего года в Стокгольме.

Публика, пришедшая на премьеру в Фолькуперан, была явно захвачена спектаклем – даже те из нас, кто понимает по-русски не больше, чем «спасибо». Зрительный зал был забит до отказа директорами и руководителями театров, режиссерами, актерами и славистами. Надеюсь, что и простые люди решились прийти сюда в один из оставшихся вечером, потому что это более чем увлекательно».

«Мастер Любимов»

«События пятилетней давности оставили глубокие и болезненные следы. Когда Любимов говорит о том, как к нему относился режим Черненко, его голос приобретает явно глубокую горечь и печаль:

– Несправедливо, жестоко лишать человека его родины и выкидывать его вместе с женой и маленьким ребенком. Они лишили нас нашего дома, культуры нашей страны, они отняли у меня мою работу.

Но вот мрачные тучи рассеиваются, и лицо Любимова вновь светлеет. Он говорит, светясь от радости:

– Скоро я снова поеду туда… и не для того, чтобы зарабатывать деньги! – говорит Любимов и смеется: его заработки на Западе как небо и земля отличаются от того, что он когда-либо мог зарабатывать в Советском Союзе.

Юрий Любимов второй раз работает на сцене Драматена. Два года назад он поставил здесь обработку пушкинских текстов: «Пир во время чумы». Результат режиссерского искусства изгнанного русского заставил Ингмара Бьеркстена из «Свенска Дагбледет» говорить о работе как о «законченном чуде». Бенкт Янссон писал в «Дагенс Нюхетер» о «полнейшем переживании счастья и горя».

«Пир во время чумы» отличался от оригинала настолько, насколько этого хотел Любимов: это касалось обработки художественного текста. Так же было и с «Преступлением и наказанием» в Лондоне. Так же и сейчас в Стокгольме, где Любимов поставил «Мастера и Маргариту».

Матс Дальберг

«Нюа Вэрмландстиднингэн»

«Изумительный “Борис Годунов”»

Именно так назвала свою статью в финской газете «Кансан Уутисэт» обозреватель Соила Латонэн.

«Любимов находит решение проблемы народа лучше, чем кто-либо другой: народ сам на сцене.

Народ – это хор, танцевальная труппа, актеры, музыка, эффекты и сцена. Это лукавый народ. Скромный. Прислушивающийся. Любопытный, от всей души радующийся или печалящийся. Жаждущий мести. Инфантильный. Бессознательный. Покорный. Агрессивный. Слепой. Верный. Но у него <нрзб.> его тысячеголовая сила – <нрзб.>шающа, его активность носит <нрзб.>жающий характер. Пушкинский «Годунов» с самого своего появления на свет постоянно становится жертвой цензуры разных времен, именно из-за роли народа в трагедии.

Любимовский ансамбль, тридцать актеров, – это замечательно срепетированная группа, голосовой репертуар которой просто изумителен: народ поет русские хоровые песни, напевает вполголоса духовную музыку, яростно бушует и играет гармонично, как лучший профессиональный хор, повинуясь незаметному знаку режиссера.

Пьеса Пушкина говорит не только со знатоками русской истории. Театральный дух, впечатляющий и настоящий, смог дать ей только такой театральный деятель, как Любимов.

Нынешний художественный руководитель Театра на Таганке Николай Губенко играет Бориса Годунова, одного из недолго правивших русских царей, которого в свою очередь свергает Лжедмитрий, чтобы на мгновение взять власть в свои руки. Годунов в исполнении Губенко – спокойный, уравновешенный правитель, в котором внутренняя сила и уверенность говорят о его мощи. Губенко строит роль, используя немногие внешние средства для показа внутренней прочности характера. Он не пытается превратить Годунова в обреченную печальную личность – Пушкин не дает для этого материала.

Лжедмитрий (В. Золотухин) – изворотливый шут, простонародный тип, в образе которого актер использует гротеск. Темпераментную полячку Марину, которая заинтересована получить власть через Дмитрия, играет Алла Демидова. Больно хлестнув Дмитрия по лицу, она зализывает свои пальцы, как огромная кошка. В ее игре – удивительная манкость…»

…Справедливости ради приведем и мнение Лео Столхеммаса из финской газеты «Суоме<нрзб.>».

«Может быть, предыдущие постановки Любимова в Театре на Таганке были слишком разрекламированы, но они кажутся намного совершеннее «Бориса Годунова». Спектакль поражает талантливостью режиссуры и исполнения, этот театр действия, театр-игра, но в нем нет того всеохватывающего чувства новизны, которое присутствовало в прежних работах».

«Христианство всегда было влиятельной силой на Руси»,

– утверждает Кирси<нрзб.>а Моринг в «Хельсингин Саномат».

«На пресс-конференции Юрий Любимов говорил о том, что пушкинский «Борис…» очень современен сейчас в Советском Союзе. В жизни страны происходят глубокие изменения. Все советское общество ищет новые формы существования. Народ стремится освободиться от той апатии, в которой жил десятилетиями. Государство ищет сотрудничество с рядовыми гражданами. Все те проблемы, с которыми сталкивается современное общество, показаны в пушкинском «Борисе Годунове. Пушкин – это наш Шекспир, наш Гете.

… Гастроли Театра на Таганке стали венцом прекрасной цепочки гастролей советских театров в Финляндии… Разнообразный советский театр по-прежнему в расцвете своих сил и заслуженно стоит на вершине мирового театрального искусства. Это динамит.

Не удивительно, что театры из Советского Союза буквально разрывают все крупнейшие культурные монополии мира…»