• A
  • A
  • A
  • АБВ
  • АБВ
  • АБВ
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

Digital Humanities и школа

12 декабря в рамках DH-адвента состоялся круглый стол, на котором обсудили рынок труда для цифровых гуманитариев. На нем присутствовали эксперты из самых разных сфер: малый и крупный бизнес, музеи, образование. Ключевым вопросом было наличие рынка и  необходимых компетенций цифровых гуманитариев.


Модератор:

Александр Чедович Пиперски, кандидат филологических наук, старший преподаватель НИУ ВШЭ.

Участники:

Антон Скулачев, учитель словесности и литературы гимназии 1514, председатель «Гильдии словесников», главный редактор «Сберкласса», направление «Литература»;
Екатерина Богданович, методист Яндекс.учебника, преподаватель математики в Филипповской школе;
Дмитрий Широков, организатор школы «IT решений», преподаватель информатики, куратор проектной деятельности школьников;
Дмитрий Хулапов, преподаватель истории и обществознания в Пермском суворовском военном училище;
Ульяна Абдулина, учитель математики;
Ангелина Саенко, учитель истории гимназии №40, куратор Школы юного дипломата, лаборант-исследователь Научно-исследовательского центра им. Канта.

 

Обсуждаемые вопросы:

1) Опыт применения и инструментов DH на уроках, опыт учителей в индивидуальной и командной работе с учениками;
2) Опасности, которые нас поджидают на этом пути;
3) Эволюция образовательной среды: современные методические пособия и учебники;
4) Какими цифровыми знаниями и навыками должен обладать современный учитель;
5) Мягкие навыки?


А.Ч. Пиперски:

Позволю себе сказать пару слов на тему того, как использовать цифровые гуманитарные науки в школе, какие сложности возникают.

Мой личный опыт соприкосновения связан с 2 видами деятельности:

Во-первых, я много работаю с одаренными школьниками. Во-вторых, я работаю с учителями русского языка и литературы.

Оба этих опыта по-своему интересны. По каждому из них я хотел бы сказать пару слов.

Когда мы взаимодействуем с учителями, то самое сложное для меня – это убедить их в том, что компьютер и современные цифровые технологии – это нестрашно. Самая главная задача, которую мы должны решать в меру своих сил. Часто оказывается, что учителя словесности относятся с подозрением и опаской. Может, они иногда боятся оказаться хуже своих учеников. Наша задача – предлагать учителям такие инструменты, которыми они смогут пользоваться, не будучи гуру программирования. Легко сказать: вот можно взять корпус, лемматизировать его, и еще что-нибудь. На месте учителя на словах «лемматизировать» вы уже отключаетесь.

Создание механизмов, ресурсов, которые могут быть полезны для решения типовых задач. И просты в использовании. Нужны простые удобные понятные интерфейсы. Идеал для подражания – рускорпора, который действительно удобен для простых пользователей. Легко задавать поиск, задавать подкорпуса, легко получать простые графики. С одной стороны, большое обилие текстов, с другой стороны, универсальный и легко доступный функционал. Это важно для продвижения гуманитарных технологий в школе, мы должны давать ресурсы, инструменты. Шаблонное: посмотреть частотность слов одного автора и сравнить с другими авторами – такие вещи надо развивать.

Работа со школьниками. По-разному воспринимают происходящее школьники с разным бэкграундом. Школьники с лингвистическим и литературным бэкграундом не те же самые, что школьники с математическим бэкграундом. Задачи цифровых гуманитарных наук могут быть по-разному интересны школьникам с разными вкусами. Пример из личного опыта: сборы на всерос по математике. Я вел 3-дневный спецкурс по изучению частотности слов, про всякие нетривиальные меры подсчета частоты слов. На зачет я попросил людей сделать что-нибудь интересное, ко мне приходят 3 молодых человека и предъявляют чуть ли не корпусный менеджер, программу, которая позволяет искать по корпусу, составлять частотные словари при помощи разных мер частотности, выделять какие-то коллокации. Я был поражен! Они сказали, что решили одним вечером не пойти на ЧГК и разобраться.

Конечно, для разных задач очень разные навыки от школьников требуются. Цифровые гуманитарные науки очень мультидисциплинарны, охватывают разных людей, разным людям могут быть интересны самые разные аспекты этой деятельности. Хочет ли человек использовать компьютер для выделения чего-то, что он потом качественно проанализирует, или наоборот, для него компьютерное собрание текстов – это возможность работы с ними количественно, возможность получить какие-то статистические выводы. Нужно поддерживать и те, и те интересы. Гуманитарным школьникам нужно объяснять, что все это нестрашно. А программистам, что это не гуманитарная ерунда, как многие привыкли думать, а что можно с помощью привычных методов получить интересные выводы.

Антон Скулачев:

Попробую не только рассказать об опыте, но и как-то его осмыслить. Безусловно, мне кажется, что когда мы работаем и как учителя, и как методисты, кто делает какие-то пособия для учителей, связанные с работой с теми или иными инструментами цифровых гуманитарных исследований, будь то корпус, будь то Живые страницы, мы должны исходить из того, что мы работаем с чайниками, не потому что среди учителей много людей преклонного возраста (хотя об этом нужно помнить), но и потому что очень часто мы, привыкшие работать в какой-то среде, с трудом ее переводим на понятный язык. Это задача №1.

Проблема, связанная с рисками (изнутри литературы), преграда на пути массового прихода DH в школу: все технологии имеют мало толку, если они не становятся в структуре предмета частью реальной проектной деятельности школьника. Мало смысла просто показать страницу корпуса или просто поиск чего-то в корпусе. Важное условие – чтобы учителя постепенно переходили на исследовательский подход на уроках по литературе. По разным причинам это происходит тяжело и долго. В частности, из-за ЕГЭ по литературе или массовых учебников, которые отменяют исследовательский подход. Кажется, потихоньку мы в разных средах показываем учителям возможность исследовательского подхода.

Что используется активнее всего:

  1. Цифровое чтение, проект «Живые страницы». С Феклой Толстой мы начали процесс сопровождения «Живых страниц» методическим пособием для учителей: как проект может оказаться полезным. Создаем задания для учителей, как можно работать с «Живыми страницами», как ученик может быстро выполнять задания по системе персонажей, например, в «Войне и мире».
  2. В чем риск. Учителя говорят разумную вещь, что цифровые технологии делают за ученика много из той работы, которую он должен делать сам. Важный элемент уроков литературы – придумывание системы закладок, самостоятельная разметка текста, это важное умение исследовательское. Мы лишаем детей важного инструмента. Это очень разумное ограничение. Мой возможный выход: продукты типа «Живых страниц» должны стать для ученика образцом для аналогичного цифрового творчества. Ученик делает сам несуществующий раздел для «Живых страниц», или аналогичные «Живые страницы» по другому тексту. Это самая перспективная история – старт собственных проектов.


Второе направление – работа с корпусом. На уроке русского языка корпус используется, что бы дети проанализировали корпус и вывели какое-нибудь правило, а не просто выучили его. На литературе корпус помогает в исследованиях мотивов и лейтмотивов. Несколько заданий мы стали вставлять в платформу Сберкласса: частотный словарь, где мы предлагаем с помощью подкорпусов писателей поисследовать разные наименования маленьких людей. Внутренняя цель задания – уйти от литературоведческих штампов в сторону реальных литературных текстов, к реальным словоупотреблениям разных чинов у разных писателей.

  1. Цифровое творчество. Мы с Александром Архангельским стали каталогизировать что есть, создавать для учителей рекомендации, как можно в разных цифровых жанрах творить на уроке. Ведь жанр «сочинения» устарел и мало имеет отношение к реальной жизни. Зато можно создавать лонгриды, буктрейлеры, интерактивные книги с гиперссылками, интерактивными комментариями, как это делает Александр Архангельский со студентами, но то же можно делать и со школьниками. Про это можно бесконечно долго говорить.
  2. Лаборатория из ВШЭ начинает работать в этом направлении. Самый серьезный пробел для учителей литературы – это хорошие ориентированные на детей электронные комментированные издания классических текстов: с видео, аудио, лексическим комментарием, визуальным комментарием. Это та зона, которую нужно срочно восполнять!

 Дмитрий Хулапов:

Про опыт: небольшой. Учитель истории и обществознания, магистрант Пермского кампуса вышки, мое поступление на эту специальность было продиктовано тем, что мне хотелось чего- то нового, свежего в преподавании моих наук. Поступив в магистратуру, я пытаюсь всячески внедрять в свою деятельность DH. До поступления никакого понятия не имел, поэтому сейчас делаю первые шаги в этом направлении. Очень сложно заходят эти методы. Если с коллегами – достаточно тяжело коллеги воспринимают, в противовес детям. Детям заходят всем, но у нас есть особенность – дети хорошо оснащены, есть у всех ноутбуки. Пример:

Использовать исследовательскую деятельность: начали писать много работ, используя в том числе корпусные методы. Юбилей Суворова – планируются работы по Суворову: мы хотим сделать сетевую структуру и попробовать поиграться с корпусом его писем, проанализировать. В исследовательскую деятельность легко ложатся.

По урокам: недавно вышел сборник архивных документов «Пермский край в ВОВ», я создал корпус, я его, правда, не лемматизировал. Работали в программе Анконг, я показал детям, как он работает. Я сделал источник, там порядка 700 документов. Мы попробовали поискать какие-то смыслы, моя цель была показать детям, что такими цифровыми штуками можно до чего-то дойти. Вышли вот на что: сборники посвящены войне, военной документации, эвакуации, организации жизни тыловой. В топ 15 самых используемых слов входит слово «дети». Как раз вот эту историю, что вроде война, все для фронта, все для победы, но и все для детей! Вышли на ценностные смыслы. Урок получился достаточно хороший!

В рамках магистратуры есть смешанный проект, учебный и живой, планируем создать сообщество учителей, практикующих DH в школе. Наша цель – мы хотим популяризировать цифровые гуманитарные технологии в школе. Понимая, что у учителей заходит все тяжело. Мы сейчас вышли на то, что хотим создать обучающие курсы, чтобы показать учителям возможности в различных науках, предметах учебных, где это можно применять. У нас глобальный план, дальше будет видно, как это пойдет.


Ангелина Саенко:

Я историк, начну с проектов центра, затем перейду к практике в гимназии.

Проекты центра: На базе центра им. Канта долгое время реализуется 3 проекта: 1) Архив газеты «Калининградская правда», 2) Архив фото советского периода из домашних альбомов жителей области, 3) Музей советского детства. На базе центра есть школа юного историка, где ребята взаимодействовали в трех направлениях: публичная, устная и визуальная история. Мы подключили к нашим проектам анализ фото, запись воспоминаний у своих бабушек и дедушек – методы устной истории, и методы публичной истории – методы инфографики и возможности их применения. Затем запустился проект «Звезда будущего» в Калининградской области общий для школ, в рамках которого ребята 10-11 классов в рамках организации исследовательской деятельности приходят в университет и могут с помощью ученых участвовать в их проектах. Все основные направления мы реализуем с помощью исследовательской деятельности.

Пример: Анализ одного из проектов на базе подшивок «Калининградской правды», 10-классницы проводили исследование о Победе в ВОВ, как она выглядела в советской прессе. Так как я занимаюсь в основном методами контент-анализа, мы пробовали проводить контент-анализ, но пользуясь именно средствами сайта, не используя специальные программы, потому что, на мой взгляд, очень важно для ребят основывать компетенции софт-скиллс, навыки командной работы, коммуникации. Как это реализуется: я веду модуль в 5-6 классах, который называется «Профессия историк» и целью является знакомство с миром современного историка, для детей часто компьютерные технологии близки, им актуален разговор на их языке, о интернете. Основной метод, который мы используем – метод инфографики, т.е. умение критически подходить к тексту, умение его анализировать, вычленять основную информацию. В рамках этого курса мы знакомимся с различными направлениями: метод анализа информации, конкретные задания на каких-то сайтах по поиску информации и ее обработке, в основном это сайты, касающиеся истории, такой как история.рф, это методы устной истории, когда они берут интервью у родителей, затем его записывают, и это метод работы с музейным предметом, как прочитать изображение.

Третий проект – Школа юного дипломата. Это сайт, который был создан в 2019 году на дистанте. Вообще этот проект существует на базе гимназии № 40 на протяжении 15 лет, я являюсь выпускницей этой школы. И он направлен на развитие личного потенциала учащихся. Проект для 10-классников разных направлений, различных классов. Здесь методы DH стали очень актуальны во 2 полугодии, потому что в 1 полугодии ребята учатся этикету, ораторскому мастерству, а во 2 полугодии они применяют это на практике. В основном, это происходит на встречах с интересными людьми, в общении. Пандемия внесла свои коррективы, были выбраны некоторые направления типа интерактивного классного часа. Ребята сами готовили материал, записывали видео для младших школьников о определенном направлении. Затем создавали тест к нему, проверяли, учились в зуме проводить занятия, конечно, под руководством учителя. Были проведены несколько онлайн-уроков, например «Этикет в пространстве гимназии» или проект «Дипломатическая миссия Ю.А. Гагарина». Затем этот сайт тоже стал частью обучения, потому что его создавали ребята, а затем учились его представлять. На сайте есть виртуальный митап по итогам работы, его можно посмотреть. 

Вопрос от Германа: предыдущие ораторы говорили о том, что они сталкиваются с сопротивлением учителей к модным цифр штукам. Вы с таким сталкивались?

- У нас учителя в гимназии довольно слажено работают, и я здесь представляю гуманитарную сферу. Мы когда перешли на дистант, был создан способ обмена теми ресурсами, которые учителя используют. У нас активно используют и Я-класс, этим летом мы проходили обучение по персонализированным моделям обучения от Сбербанка, и в гимназии сейчас внедряют эту модель обучения. Существует обмен опытом в рамках недели Молодого современного педагога. Сопротивления нет, наоборот, есть запрос.

Ульяна Абдуллина:

Первое, что мы собрались проводить – проект серия уроков «Визуализация Великих Географических открытий» с помощью Google.Earth? И на основе задач с историческим содержанием. Работа будет выстроена следующим образом: соберем материал, составим задачи, проведем урок математики на основе задач, после будут получены числа. Далее переходим на следующий урок истории, там интерпретируем эти задания, и на следующем уроке географии мы будем эти данные наносить на Google.Earth. Возникли проблемы, когда я сказала о таком проекте в школе. Учителя истории и географии отказались от этого. И пришлось искать альтернативу и привлечь учителя русского языка. Это один проект, который мы хотим попробовать реализовать в школе. А второй – в действии – ребята из гуманитарных классов делают проект, в рамках которого будут анализировать Уголовный кодекс и Административный кодекс с помощью питона и создавать на этой основе облако слов. Смысл в том, чтобы, проанализировав данные документы, интерпретировать информацию в том аспекте, почему слово «кодекс» или какое-то другое встречается несколько раз. Мы задействуем и информатику, и работу с документами.

Проблема: не все учителя готовы это поддерживать(( У учителей есть вопросы типа «кто нам это будет оплачивать, финансировать».

Вопрос от Германа : Проект – внеурочная активность? Или в рамках уроков?

Ответ: 1 будет реализован в рамках урока, а второй – внеурочная деятельность.


Екатерина Богданович:

Математика получается сбоку, но я хотела бы ответить предыдущим ораторам. Александр рассказывал про визуализацию и частотность, я в основном работаю с детьми не математического склада, ее боятся, дети, которые поступают в художественные вузы, филологические. И мы с ними очень часто делаем задания по частотному анализу, я им рассказываю про закон Ципфа, например. Я сталкиваюсь с такой проблемой, что дети многие и большое количество преподавателей, очень плохо умеют математическую визуализацию считать. Одно дело – это все посчитать, другое дело – я увидела график или диаграмму, и мне нужно ее как-то интерпретировать. Некоторые учебники типа Я.класса дают учителю статистику, которую ему сложно трактовать. Вроде электронный ресурс дал классные новые возможности, но им трудно, бэкграунд не тот. Уметь читать математическое представление информации не в виде текста, и даже не в виде таблицы, а в виде графиков или диаграмм – это целая отдельная история и очень сложная.

Еще я хотела бы ответить на реплику Антона о том, что учебники не всегда способствуют творчеству: чем хороши электронные учебники, они быстро и актуально возобновляемы. Если у нас есть печатный учебник и в нем есть ошибка, прежде чем добавить туда актуальную информацию, нужно переиздание, пока до этого переиздания дойдет, выверка информации – информация уже будет не актуальна. Электронные ресурсы имеют возможность очень быстро менять свой контент, и это круто. Иногда я имею дело с маленькими детьми, и, если мне в задаче попадается слово «таксофон», я трачу полчаса от урока, чтобы объяснить, что такое «таксофон». Но это еще связано с тем, что с электронными пособиями нет такой сложной системы, как есть с печатными изданиями.

Хочу поддержать Дмитрия по поводу оснащения кабинетов. Мы сейчас прекрасно обсуждаем процессы диджитал в литературе, истории или математике, но большинство школ, большинство детей вообще не оснащено никак. История про то, что в классе есть интернет и интерактивная доска, это история про Москву, про крупные города, да даже если это все есть, не факт, что это работает. Даже часто в крупных городах в школах лежат ноутбуки, и они не работают. И построить урок, где дети достали ноутбуки, залезли в корпус русского языка, что-то там ввели и отсортировали, невозможно, потому что они физически не могут этого сделать. Мне кажется, что очень важно, когда мы думаем и проектируем какие-то уроки, либо дети должны это делать дома, хотя у многих детей нет компьютеров, или их родители не разрешают пользоваться компьютером, и это может касаться взрослых детей тоже. Это кажется странным, но когда ты понимаешь, что у 80 % населения России дома компьютера нет, и в лучшем случае у него есть телефон, а на нем половина ресурсов не работает нормально, то сразу начинаешь переосмыслять то, что ты проектируешь. И когда хочешь что-то применить, нужно много внимания уделять активностям, которые будут в классе. Хоть сейчас и дистант, но мы вернемся, школа не может существовать дистанционно. Нельзя детей так учить, они не учатся!

И когда ты проектируешь урок, нужно рассчитывать, что у меня есть проектор и доска в лучшем случае. Иначе до детей не дойдут прекрасные проекты.

Про учителей, которые отказываются. Почему многие учителя отказываются, есть такая штука как КТП, есть часы, отведенные на… Преподаватель взвешивает свою программу, которую он еще не прошел, и думает, куда же ему воткнуть эту проектную деятельность, которая требует времени – и это тоже одна из проблем. Наши великолепные идеи не всегда сочетаются с учительскими реалиями.

Про математику и диджитал:

Преподаватели математики и информатики в целом лучше дружат с информационными ресурсами, плюс у нас много всего разработано. Очень многие ресурсы, которые раньше были только для математиков типа десмоса, они сделали отличные интерфейсы для преподавателей, и совершенно необязательно преподавать математику, чтобы пользоваться конструкторами уроков. Я остановлюсь на том, что хорошего предлагают большие электронные ресурсы типа Яндекс учебника, Сберкласса, есть еще Скайсмарт, есть некоторый набор крупных платформ, которые предоставляют в том числе и контент. Мне кажется большие электронные вещи делятся на 2 большие категории: те, кто предоставляет контент, который ты можешь использовать для урока (типа кахута), и те, кто  … Что хорошего в штуках с контентом: он за преподавателя проверяет. Но при этом, когда мы отдаем все на проверку компьютеру, мы теряем детский прогресс. Например, если Саша делал 10 ошибок в диктанте, а в следующем сделал 8, то Саша молодец, ему не надо ставить 2. А машине все равно. А с другой стороны, снимается проблема предвзятости. Плюс компьютер может дать статистику по работам: где ребенок отстает или какое задание оказалось самым сложным. Статистика – это самое главное, что дают нам электронные ресурсы.

Глобального перехода в цифру скорее всего не будет, просто потому что физически нереально осуществить, просто нет оснащенности, и преподаватель все-таки – это важная часть детской жизни.

Комментарий от Германа: Ушли от цифровой гуманитаристики к цифровому образованию вообще.

Антон Скулачев:
В продолжение в обозначении еще 1 интересной задачи. Про КТП: это действительно роковая реалия российской школы. Что по сути своей противоположно цифровому миру, в котором не может быть календарно-тематического планирования единого для всех. А по мысли отдельных идеологов из министерства, единого для всех во всей стране. Так, чтобы приезжаешь из Екатеринбурга в Тобольск, а там тот же самый урок по той же теме. Но при всей ее антиутопичности, это реальность, с которой живут учителя. Есть интересный путь решения, который тоже связан с цифровыми технологиями, мы его сейчас начинаем выстраивать в Сберклассе: вообще поурочного планирования нет, а есть система ключевых навыков или умений школьников, причем мы ее выстраиваем сначала как антологию, в программистском смысле этого слова, не философском. Мы сначала создаем карту предмета, потом мы ее чуть-чуть обобщаем и получается, что каждое задание маркируется тэгами, связанными с конкретным навыком. Например, это задание учит отвечать на вопрос, а это учит применению терминов. Таким образом, все задания оказываются тэгированными, и дальше и учитель, и ученик не занимаются изучением какой-то конкретной темы, а видят живую, меняющуюся каждый раз, каждый урок мы видим карту и ученика, и класса в целом, какие навыки, какие умения вот сейчас развиты и в какой степени. Это может быть продуктивным направлением цифровой работы. Понятно, для чего нужно КТП, чтобы увидеть результат, но результат – это не количество изученных произведений, это что-то другое. Мы пытаемся этот результат представить в другом виде и показать его ученику.

Комментарий Германа : В  DH присутствует яростная междисциплинарность, и зачастую там бывает много задач, которые проще и полезнее делать в качестве проектной деятельности, особенно в групповых проектах, где можно делать разные задачи, делиться разным опытом.

Дмитрий Широков:

Я организую Школу IT решений, мы там учим школьников делать проекты и доводить до готового продукта, которые можно передать пользователю. Я еще эксперт в Университете 2035? И 11 лет я преподавал информатику в самой обычной школе вне рейтинга. Что мне как учителю очень хотелось? Мне очень хотелось знать про всех учеников многое, учеников было много, но все-таки хотелось не выхолащивать свою работу и помнить, что ты все-таки работаешь с людьми. Много – это 200 человек в 2 параллелях и в 17 группах. Есть много разных способов, игр, чтобы поразвивать учеников за пределами школы, и надо понимать, кого за что покупать, кому что интересно, кому какими словами что продавать. Мне очень нравится проектный подход, потому что он позволяет все эти задачи решать, но у него есть куча сложностей. Сложность 1: очень тяжело быть экспертом во всем, когда у тебя есть 215 учеников, и нужно с каждым подготовить проект, и каждый хочет быть уникальным. В какой-то момент твоя придумывалка кончится. 2: если ты попробуешь сделать проект с каким-то реально применимым смыслом за пределами твоего урока, ты столкнешься с достаточно большим уровнем сложности и с достаточно большими последствиями. Ученик не может открыть собственную школу, если он хочет потренироваться в педагогике. Можно ведь понимать тему обработки текстов через педагогику, через создание онлайн-курсов для младших школьников, где они бы изучали то, как писать, оформлять документы в ворде. Но возникает вопрос, как это сделать в реальности. Что меня безумно беспокоит во всех школьных и студенческих проектах, кажется, что если не сделать эти вещи со здравым смыслом, а просто придумать непонятные проекты и дать их, то методологически все будет корректно, мы используем все инструменты, но, кажется, это будет как в том анекдоте про поддельные елочные игрушки, которые выглядят так же, стоят столько же, но не радуют. Я начал изучать эту тему и вот с чем столкнулся: во-первых, все люди разные. Екатерина говорила о том, что людям сложно воспринимать информацию, и это действительно так. Мы воспринимаем информацию 10 разными способами, о которых хорошо пишет Говард Гарднер в своей книге «Структура разума. Теория множественного интеллекта». И, к сожалению, наша школа так или иначе построена вокруг текстов. Проблема в том, что тексты – это лишь один способ понимать реальность из 10. Это означает, что те ученики, у которых этот метод не очень развит, оказываются в пролете, потому что им просто нечем воспринимать этот контент. Во-вторых, то же самое с учителями, интеллект тренируется безумно медленно. Не очень понятно, как работать с мотивацией в групповых проектах. Может прийти ученик и сказать, я хочу заниматься комиксами внутри информатики, и для него это – отрисовка комикса. А может прийти другой ученик, который хочет заниматься комиксами в информатике, делать про них сайты – контролируемые методы содержимого. Это уже другие образовательные результаты. Также кому-то интересно взять готовую инструкцию, это их мотивирует. И бывают другие ученики, им нужна задача, которую вообще непонятно как делать, а еще и организовать других, чтобы решить эту задачу. Об этом пишет господин Дж. Холланд в своей типологии структур личности, типологии мотиваций. Мне хотелось дать ученикам свободу. И мне хотелось придумать конструкцию для 200 учеников, которые учатся в разных зданиях, у разных учителей. Мне хотелось еще дать им свободу уйти, сказать, что мне не понравилось, потому что если мы не позволяем ребенку уйти, то происходит чудовищная вещь – мы насилуем ребенка своим предметом, нет ужаснее демотивации делать то, что тебе не нужно. Мне, как учителю, хотелось видеть детальную статистику, чтобы видеть, кто чем занимается. Все это в первый раз я сделал без применения компьютерных технологий. Правда, на 60 человек. 

Я придумал, что раз в реальном мире все так сложно, то зачем нам реальный мир, если мы можем взять мир виртуальный. Мы можем придумать виртуальный мир, виртуальный город – Цифровой город, потому что я преподаю информатику, у меня очень плохо с фантазией. Там есть свое правительство, оно выбирается в начале игры из учеников. Перед правительством совет учителей ставит некий набор задач, словами «хотелось бы, что в городе люди делали вот такие вещи: писали сайты, делали игры и т.д.». Несмотря на то, что сейчас я рассказываю про информатику, если я поменяю перечень тем, то можно придумать литературный город, или какой-либо другой. Дальше я этому правительству говорю, что у них есть набор валюты, которой вы будете оплачивать работу всех остальных жителей, вы определяете, кто выполняет какую задачу.  Но если вы не справитесь, в городе появится новое правительство. Валютой называются часы. Очень простая философия: ученик поработал примерно академический час, и я верю в то, что внутри города появится система сдерживателей и противовесов, которая заставит учеников не приглашать к себе в проектные команды друзей-анимешников, которые ничего не будут делать, числиться и получать оценки, потому что получение валюты ты должен обосновать. Количество выпускаемой валюты было четко известно. У нас было два урока в неделю и домашние задания не больше 20 минут, получалось 3 часа. Один ученик, если он хорошо работал на уроке, может проработать 3 часа. Мы сказали правительству, что они могут выдавать валюту – количество жителей умножить на 3 раза. Если нужен больший бюджет, вы должны его обосновать. Для этого нужно как-то узнать у всех участников, что они будут делать и делают. Быстро появилась какая-то внутренняя бюрократия, появились формы заявок, быстро ученики прибежали к учителям обществознания, чтобы те рассказали им, что такое бизнес-планы. Быстро появилась система типа Госстата, которая считала статистику, которая подсчитывала, сколько денег потрачено на сектор экономики. Благодаря этому, я как учитель понимаю, какую тему ученик сейчас отрабатывает, на какой он стадии, какую компетенцию с чемпионата WorldSkills ему предложить. Потом город разросся. Мы перенесли все в moodle, где пользовались формами, например для вакансий и резюме. Мы написали сами плагин для электронного кошелька.

Результаты были ошеломляющими. Цифровой город был главным поставщиком чемпионата WorldSkills в моей школе. Мы вписали Цифровой город в КТП как повторение, как очень большое повторение)) На уроках обществознания ученикам и учителю было о чем поговорить, когда проходили экономику и власть. Школьная социально-психологическая служба рапортовала, что выросло количество учеников, которые обратились к ним с вопросом «Мне скоро выбирать профиль, подскажите, в какой профиль мне пойти, какую профессию мне выбрать». 

Я его использовал 5 лет. На ддш.ру, там же есть текст магистерской диссертации, с пошаговой инструкцией, какие есть типы личности, как придумывать профессии, как проверять, что у тебя внутри города достаточно профессий.

Анастасия Александровна:

Тема цифровизации образования – вторая тема после коронавируса по хайповости. Главная штука, которая мешает здесь найти точки соприкосновения, состоит в том, что люди, которые занимаются разными цифровыми технологиями в гуманитарных областях, они делают разные ресурсы, а потом предлагают учителям придумать, как его можно в школе применить. Здесь есть ошибка, потому что в школе не нужен сам по себе корпус языка, но нужны штуки, которые будут реализовывать школьные задачи, не заменять преподавателя, и не подменять творческую деятельность, а восполнять что-то, чего нет. Как раньше просто крутили ручку, а теперь можно вставить батарейки, чтобы ручка крутилась сама, а мы в это время будем что-то еще делать. Из нереализованного у меня есть штука, которая хорошо бы подошла для школьных уроков, ее можно встроить в школьные задачи. Есть такой сайт, который перестал существовать, но его идея завораживает. Infinite Ulysses. Мы не можем сейчас на него посмотреть, только описание. Есть текст, есть комментарии, которые ты добавляешь, кто-то отвечает на эти комментарии, так складывается комьюнити вокруг текста. Кто-то лайкает, дизлайкает и т.д. Это мог бы быть пример той самой батарейки вместо ручки, которая бы помогла в задаче чтения и обсуждения того, что написано в тексте. Это можно сделать с мобильным приложением, вовлекая детей в пространство не только на уроке. Таких приложений нет. Электронные учебники – это благо, тем не менее, эти задания часто идут по прямому пути, не переворачивают способ доставки знания. Нужно менять способ доставки гуманитарного знания.

Динара Гагарина: мы должны разрабатывать тему и отделить от цифровизации школы и ее геймификации, если ее не отделить, то запутаемся в методической каше. И нужно отделить школу и вуз. Если что-то можно делать в Вузе, то не всегда это нужно повторять в школе. Что мы четко увидели на примере магистратуры, учителя являются нашими потенциальными абитуриентами, и мы должны как-то это отражать в программах. Школа является рынком труда для выпускников наших программ. Важно, чтобы эти вещи разрабатывали те, кто сейчас находятся в школе, люди, не оторванные от земли.

Роман Лейбов: от методистов добра ждать не стоит, нужно тихонечко сидеть под зонтиком и думать, как переходить на новые формы обучения.


 

Нашли опечатку?
Выделите её, нажмите Ctrl+Enter и отправьте нам уведомление. Спасибо за участие!
Сервис предназначен только для отправки сообщений об орфографических и пунктуационных ошибках.