Василиса Авдонина. Чем продиктовано визуальное решение спектакля?

 «Сказка о Царе Салтане» Римского-Корсакова в постановке Дмитрия Чернякова - уникальный эксперимент, который сочетает современную и классическую оперу. Сказка, которую большинство знает наизусть, открывается абсолютно с неожиданной стороны и вызывает у зрителя такие эмоции, которые прежде с этой сказкой никто не связывал. Черняков доказал «оперной» публике, что сказка может случиться и в повседневной жизни.
 Художественное решение спектакля играет одну из ключевых ролей. На протяжении первой части актеры находятся на авансцене с глухим, плоским «пожарным» занавесом, чем-то напоминающим деревянную бочку. Возникает некий диссонанс, когда ты видишь такой роскошный зрительный зал и такие «убогие» декорации: пластиковых стулья, пластиковые игрушки. Таким образом нам демонстрируют этот скупой и серый мир, в котором обитают Милитриса и Гвидон. Одежда также указывает на обыденность и простоту их жизни. Когда под вступительные фанфары на сцене появляются сказочные персонажи, мы сразу видим границу между сказкой и реальностью. Костюмы, одновременно объемные и плоские, закрашенные цветными карандашами, напоминают детские рисунки.
 С погружением Гвидона в мир детской фантазии углубляется и сама сцена. Когда поднимается «пожарный» занавес, вместо антуражных, масштабных декораций, мы вновь видим еще один плоский занавес-экран. Казалось бы, откуда должен появиться объем? Глубина возникает благодаря монохромной карандашно-грифельной анимации. За счет нее зритель попадает в волшебный мир Гвидона, где он играет со своими игрушками и где счастлив со своими мамой и папой. Но создатели спектакля не стали останавливаться исключительно на анимационной составляющей. Волшебным образом на экране начинают появляться персонажи, на первый взгляд, может показаться, что они тоже стали частью визуальной, нарисованной истории, но на самом деле, такая иллюзия создается за счет трехмерной декорации. В глубине сцены появляются реальные актеры, которые, за счет дополнительной анимации, монохромных костюмов, гармонично вписываются в сказочную реальность юноши.
 В конце оперы персонажи вновь возвращаются на авансцену в «серую» реальность. Зритель четко осознает, что по ту сторону занавеса остался тот «идеальный» мир Гвидона. Мне, как зрителю, невольно захотелось тоже вернуться туда. Думаю, в этом и была главная задумка режиссера: погрузить публику в прекрасную, чем-то знакомую, магическую вселенную, а потом резко вернуть в реальность. На таком контрасте сразу начинаешь задумываться об истинной сути вещей, о том, насколько сильно мы погружены в «плоский» мир, который лишен красок и объема.

Преподаватель - Елена Леенсон