Елизавета Бархатова. Сегодняшний Гамлет - какой он?

Образ Гамлета очень противоречивый, трудный для понимания. Возможно, поэтому исследованию пьесы посвятило свои труды столько литературоведов. Гамлет, как мне кажется, стал основой для персонажей русской литературы XIX века — есть даже исследования о шекспиризме в творчестве Пушкина. Я вижу нечто общее между датским принцем и «лишними» Онегиным и Печориным. Да и «маленькие люди», такие как Евгений из «Медного всадника» и Мармеладов из «Преступления и наказания», напоминают Гамлета некоторыми своими идеями и поведением. Это все рефлексирующие люди, бунтари без сил на бунт. Возникает вопрос: каким же образом такой герой появился в голове у человека, который придумал Макбета, Пака, Ариэля, Меркуцио? И, не будь Гамлета, появилась ли бы пушкинская «энциклопедия русской жизни»?

Датский принц словно сплетен из крайностей своего поколения, оттого он одновременно кажется и «героем своего времени» и «лишним» в порочном королевстве. При этом персонаж будто бы и не собирается менять мир: то ли потому, что осознает: это невозможно, то ли потому, что не находит в себе сил. Он все видит и понимает, но в итоге оказывается жертвой испорченного общества, в котором живет.

Образ рождает слишком много вопросов и заставляет читателя тоже предаваться рефлексии. Каждый может трактовать поступки и мысли Гамлета по-своему и подстраивать героя под себя и свое время. Поэтому этот образ — один из любимых у театральных режиссеров, ведь он словно из пластилина.

Гамлет популярен и сегодня, и фразу «Быть или не быть» точно знает каждый. Но даже ее все понимают совершенно по-разному. Стоит только завести о ней разговор: и один вдруг заговорит о принятии решения, другой о самоубийстве, а третий о смысле жизни. И для каждого датский принц в этот момент будет свой, домашний, слившийся с их «Я».

Именно по этой причине я не стану выводить формулу идеального Гамлета начала XXI века, ведь неизбежно ошибусь в расчетах. Но я хотела бы поговорить о том, насколько близко, на мой взгляд, мы приблизились к пониманию этого образа. Современный человек все время окружен информацией: её так много, что невозможно эту информацию игнорировать. Поэтому мы всё больше рефлексируем, размышляем о том, что для наших бабушек, дедушек и даже родителей было далёким и непонятным. Мы больше не живем в отдельных странах и городах: есть только огромный земной шар с миллиардами людей из разных культур. И мы вместе с ними думаем, критикуем, обсуждаем и анализируем. Нет никаких границ, ничто не останавливает течение мысли. «Быть или не быть» — единственная фраза, которая способна кратко выразить то, что происходит с нашим мышлением. И поэтому, на мой взгляд, Гамлет — наиболее близок именно нашему поколению «диванных бунтарей», «интернет-хейтеров», «диджитал-философов». Мы можем любить и ненавидеть пьесу, считать, что Гамлет вызывает столько вопросов только потому, что Шекспир плохо проработал этот образ. Но до нас никто не был способен так чётко увидеть, что происходит в голове у датского принца.

Преподаватель - Елена Леенсон