Гёц Больтен. Леди Макбет Мценского уезда. Рукопись

Сразу же после премьеры в 1934 году было признано, что Шостакович многое изменил в литературном сюжете, послужившем источником для либретто. Если рассказчик Николая Лескова придерживается общепринятых моральных взглядов и твердых традиционных представлений о добре и зле, то Шостакович переосмысливает эти ценности: жертвы превращаются в угнетателей, убийца становится жертвой.

И все же, когда муж уезжает на мельничью плотину, где случилась авария, Леди Макбет Мценского уезда оказывается в постели со слугой. Когда свекор узнает об этом и приказывает выпороть любовника, русская сестра героини Шекспира добавляет в грибную кашу старика яд. Любовники убивают вернувшегося мужа в спальне, а затем прячут тело в подвале. Но возможное свадебное торжество внезапно отменяется, ведь убийство раскрыто. Полиция арестовывает пару, их ссылают в Сибирь. Однако по дороге на каторгу слуга бросает свою бывшую хозяйку и переключается на другую. Преданная женщина мстит: она бросается в воду вместе со своей соперницей.

Музыка Шостаковича ослепительна: жестокая комедия и чувственная животная сущность смешиваются. Шостакович был выдающимся композитором, создающим, однако, самую противоречивую музыку во всей истории искусства, как однажды заметил его современник, которого раздражали неловкие и даже неуклюжие сцены любовников в спальне Катерины Львовны. Но что более важно, современник Шостаковича совершенно не обратил внимания на тонкий и наивный лиризм, который также присутствует в этой опере, стройная мелодика в ключевые моменты усиливается, приобретает новые, яркие оттенки; музыка точно передает происходящее на сцене в те моменты, когда речь идет о психологической и ситуативной сценической интерпретации. Произведение в целом привлекает своей музыкальной и содержательной противоречивостью, чередованием похоти и любви, жестокости и преступности, пьяного разгильдяйства и одновременно строгой военной выправки представителей власти, грубых и нежных тонов.

В последнее время «Леди Макбет» стали ставить гораздо чаще даже в крупных театрах. Поэтому гамбургская премьера не стала открытием чего-то нового. В берлинской постановке Гюнтер Крамер [2] старался подчеркнуть сосредоточенность оперы на жизни внутри деревенского общества. Несмотря на это в опере происходит всплеск убийственной агрессии: смерти свекра и мужа Катерины Львовны были тщательно, математически расчетливо спланированы героиней.

Спектакль о Леди Макбет Гарри Купфера [3], премьера которого состоялась 28 ноября 2016 года в Баварской государственной опере, был больше сосредоточен на скрытой жестокости социальной среды: Мценск был представлен как тюрьма для Катерины Львовны. Героиню тяготили бездействие и скука деревенской жизни, а страстное чувство любви к своему слуге и удовольствие, которое оно приносило ей, способствовали временному освобождению. Обнаженные герои спектакля развратно совокуплялись в сверкающих дискотечных туннелях, но разрешилась постановка как трагическая элегия о напрасно прожитой жизни.

Что могло заинтересовать гамбургского режиссера в этом произведении - неизвестно. Кроме того, у него не получилось работать с певцами. Оливия Стэпп в роли Леди Макбет, одной из известнейших оперных партий, о какой многие мечтают, с самого начала делает все не так, как надо (ее ли это вина?). Она ждет в дверном проеме, пока зажжется свет, а затем с интересом оглядывается по сторонам, словно впервые видит свои владения. Но на самом деле героине должно быть скучно. Затем она выходит на площадь и поет. По крайней мере, она делает это безукоризненно и четко, но так невыразительно. Она Леди с приставкой «не»: не развратна, не агрессивна, не элегантна, не обижена и не запятнана. С нательным крестом и угловатыми, размашистыми движениями, она очень похожа на обычную женщину, живущую русской деревенской жизнью. Когда ее любовник возится у нее между ног, это так же скучно, как свадебный пир, так же невыразительно и неловко, как убийство мужа на опустошенном супружеском ложе.

В спектакле многие проявления животного начала персонажей переданы актерами неточно, есть несоответствие между образом персонажей и актерской игрой. Хьюберт Бишофф представляет бессильного старика Бориса Тимофеевича, пытающегося силой овладеть своей невесткой и выпороть ее молодого любовника, слишком благозвучно-серьезным. В то время как Ян Блинкхоф, тот самый любовник-слуга Катерины Львовны, хоть и выглядит крепким и энергичным, но совсем не проявляет присущей персонажу ветрености. Оркестр играет так же хорошо, как и поет хор, однако постоянно кажется, что этого недостаточно. Ни в оркестровой яме, ни на сцене почти ничего не происходит, что и отражает убийственную любовь Мценского уезда.

В спектакле так и не раскрывается главная движущая сила сюжета: сплетение похоти и насилия, угнетения и агрессии. Условные декорации кажутся громоздкими, а иногда даже излишними на слабо освещенной театральной сцене, на которой разыгрывается крестьянская драма.«В “Леди Макбет” я пытался создать сатиру, опровергающую саму себя», – эта изысканная концепция композитора воплощена в грубом, лишенном изящества театральном рисунке гамбургского спектакля.

Примечания:

[1] В статье Гёца Больтена допущена ошибка в названии оперы: он называет ее «Леди Макбет Минского уезда».

[2] Гюнтер Крамер (1940) – немецкий театральный режиссер, специализирующийся на оперных постановках. «Леди Макбет Мценского уезда» поставил во второй половине 1980-х годов в Оперном театре Берлина.

[3] Гарри Купфер (1935–2019) – немецкий оперный режиссер и педагог.

Перевод с немецкого и примечания Арюны Доржихандаевой, студентки ОП «Филология» НИУ ВШЭ