Роман Должанский. Юрий Любимов ставит свой театральный роман

В Театре на Таганке готов к показу новый спектакль "Театральный роман" по произведениям Михаила Булгакова. Премьера состоится в конце апреля в рамках III Всемирной театральной Олимпиады. А пока Юрий Любимов устроил так называемое превью: он надеется привить российской театральной жизни западную практику предварительных показов.

Удивительное дело: в то время как многие театры норовят под видом премьеры подсунуть зрителю за деньги неготовые спектакли, а приход журналистов всеми правдами и неправдами оттянуть на неопределенный срок, Юрий Любимов работает с опережением графика. Спектакль 83-летнего живого классика практически готов еще за месяц до назначенной премьеры - но показывают его как публичную репетицию, взяв с газетчиков твердое обещание не писать рецензий. Перед началом господин Любимов объяснил, что слову preview научился в Англии и, по его собственному выражению, собезьянничал. Он считает такую практику полезной и надеется, что его примеру последуют.

В случае "Таганки" можно с уверенностью сказать, что премьерные зрители будут обделены по сравнению с приглашенными на превью: на премьере сам режиссер вряд ли будет так активно участвовать в представлении. А сейчас наблюдать за ним иногда не менее интересно, чем смотреть на сцену,- знаменитый любимовский фонарик не гаснет ни на минуту, и за время представления можно изучить всю режиссерскую азбуку условных знаков. Время от времени он восклицает, комментируя действия, исправляет актеров - иногда напрасно. Один раз Валерий Золотухин, играющий Станиславского, оказывается прав: текст переврал сам Любимов. "Ну ладно, мы оба народные артисты, так что спорить не будем",- извиняется режиссер. Действие идет дальше. И вдруг загорается лампочка на режиссерском столике. "Но, кстати, учтите, я в отличие от вас еще и лауреат Сталинской премии",- вспоминает Любимов. Зал смеется.

И образ властителя-тирана, и условные сигналы режиссерского фонарика - законные части таганковского театрального мифа. Кстати, без знания его зрителю в "Театральном романе" будет мало что понятно. Хорошо бы помнить не только биографию и творчество Булгакова (в спектакле возникают фрагменты из "Дней Турбиных" и отсылки к "Кабале святош"), но и историю "Таганки", чтобы понимать, что плакаты старых любимовских спектаклей на сцену выносят неспроста, что занавес с двумя мхатовскими чайками - это парафраз занавеса из "Гамлета" и что карикатурный Сталин на огромном золотистом коне восседает не зря. Любой театральный роман для Любимова замешан на опасном и азартном романе с властью. Но сегодня он уже не доругивается с тираном, как еще несколько лет назад, но торжественно вносит его как полноправный элемент в почетный пантеон своего театрального стиля.