Петер Ганс Гёпферт. Дни русской культуры в Германии. Гастроли московского Театра на Таганке. Иоганн Вольфганг фон Гёте: Фауст. Режиссёр: Юрий Любимов

RBB / RadioKultur. 07.10.2003

Дни русской культуры в Германии в рамках германо-российских культурных встреч в 2003-2004 годах. Выдержка из прямого эфира программы «Классика на завтрак». Утренняя критика Петера Ганса Гёпферта.

Юрия Любимова можно сравнить с памятником. Его имя и название основанного им Театра на Таганке — это история театра и культуры, а его личная судьба — история цензуры и политики. Любимов, как он сам любит подчеркивать, родился в год Октябрьской революции. Режиссер состоял в коммунистической партии более 40 лет, пока его не решили оттуда исключить. В 1984 году он был уволен с поста художественного руководителя Театра на Таганке, и во время поездки на Запад лишен советского гражданства. Только благодаря «перестройке» Любимов смог вернуться в СССР и возобновить руководство своим театром. Между тем, как режиссер, он уже успел сделать себе имя в крупных оперных театрах: в Париже, Лондоне, Милане, Мюнхене, Штутгарте, Гамбурге и Бонне. Стена его кабинета в Москве исписана автографами знаменитостей: от Лоренса Оливье до Фиделя Кастро. Любимов — экспериментатор. Его театр — театр намеков и «смыслов между строк», феномен другого времени. Об этом я думал вчера, наблюдая этого невероятно энергичного в свои 86 лет театрального деятеля: своим знаменитым фонариком он с первого ряда руководил ансамблем, световым оформлением и самим Мефистофелем. Присутствовало много русской публики, хотя место для постановки было выбрано неподходящее. Никакой программки, даже самой простой, предусмотрено не было: так что мы оставались в неведении относительно имен персонажей и исполнителей. На спектакле в Москве же к программке прилагалась копия приватизационного чека [1] — отсылка к ловким махинациям Мефистофеля с деньгами.

Особая изюминка заключается в том, что гастроли пройдут там же, где был показан «Фауст-проект» Петера Штайна [2]. Невозможно вообразить себе большего контраста. Спектакль Штайна длился несколько дней: режиссер поставил целью представить на сцене всю полноту текста, все повороты сюжета обеих частей трагедии. Сцена то и дело изменялась: места действия неустанно сменяли друг друга. Любимову же не понадобилось и двух часов. Он соединил две части, избавившись от всего лишнего [3]. Кроме этого, у него в постановке два Фауста, но только один Мефистофель, а также молодой лысый тактик, постоянно меняющий наряды конферансье и резво скачущий по сцене пудель. Здесь не возятся со сменой декораций к каждой сцене, не медлят в нерешительности, а движутся вперед быстрыми шагами. Но все же не пренебрегают вводной частью: двумя прологами и посвящением (театр теней). Позже Директор театра (персонаж из первого пролога) еще раз появится на сцене, чтобы поделиться своей формулой успеха. Но пока на «Подвал Ауэрбаха» [4] времени нет. Фауст должен устремиться вперед, чтобы вовремя прийти к цели. Скоро станет ясно, кто есть кто в двухчастной драме: госпожа Марта, Император, Елена, Забота, Гомункул — все они здесь. Едва ли не удивительно услышать во время маскарада почти никогда не исполнявшийся, волнующий и откровенный в своем жизнеподобии отрывок из застольной песни пьяницы с ее припевом «Tinke-Tinke» [5]. Звучит известный текст, но кто не знаком с поэмой, не узнает ее и здесь. На сцене — знаменитый рисунок Леонардо «Витрувианский человек». Движения и позы Фауста то и дело перекликаются с ним. Но глубина и загадочность трагедии не раскрыты. Любимов скорее делает ставку на шоу, на впечатления.

При этом надо отдать должное спектаклю: так ловко с Гёте ещё никто не справлялся. В отдельных сценах особенно чувствуется ценность смыслов и идей, заложенных Любимовым в постановку. Но в стихах не ощущается энергии и силы, которые способны управлять реальностью. Сюжет служит режиссеру материалом для зрелищного шоу, в хореографии которого ведьмы с дьяволом проносятся по сцене. Перед сценой находится дирижер, потому что ансамбль не только танцует, но и много поет, и скандирует, а музыкальная композиция Владимира Мартынова весьма разнообразна: то мрачно звучит тема из «Лунной сонаты», то снова и снова возвращается к регтаймам Скотта Джоплина. «Фауст» в формате мюзикла для небольших гастролей довольно занимателен, но не особенно впечатляет: ни отдельные сцены или персонажи, ни драма Гретхен, ни комедийный образ Мефистофеля. Поэзия Гёте в таком исполнении напоминает русский фастфуд: вы жадно глотаете его, но насыщения не происходит. Гёте здесь запутан (как говорит Директор театра - «рагу»), и, если вы не знали о Гете до просмотра, спектакль не приблизит вас к нему. Гёте никогда не был прост. В небо над Ареной взлетает белый голубь — душа Фауста (утопический образ [6]). Но почему герой, умирая, говорит: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно» [7] — в этой постановке с нотками регтайма остается непонятным.  

Примечания

[1] Каждый зритель на спектакле в Москве получал вместе с программкой цветную ксерокопию ваучера с печатью «ФАУСТ» и автографом Любимова на обороте. Это была отсылка к ваучерной приватизации — в 1992 году каждый гражданин получал специальный приватизационный чек, который можно было обменять на акции предприятий, передававшихся из государственного имущества в частную собственность граждан. 

[2] В 2000 году в рамках всемирной выставки ЭКСПО в Ганновере режиссер Петер Штайн поставил полную версию «Фауста» — спектакль длился более 20 часов, поэтому критики и журналисты часто называли его «Фауст-марафон». Позднее постановка была также показана в Берлине.

[3] В оригинале: «er gießt es durch den Melittafilter» — «пропуская через фильтр Мелитты». Мелитта Бенц – изобретательница первого бумажного фильтра для кофе.

[4] «Подвал Ауэрбаха» — ресторан в Лейпциге. Во время учебы Гёте часто заглядывал туда и именно там услышал легенду о докторе Фаусте, проскакавшем на бочке через ресторан. В «Подвале Ауэрбаха» также происходит один из эпизодов первой части трагедии Гёте.

[5] В оригинале: «Und so trink ich! Trinke, trinke! // Stoßet an ihr! Tinke, tinke!». Словами «Тинке, тинке» обозначается звон бокалов, когда ими чокаются.

[6] Режиссер воссоздал утопический образ из трагедии Гёте. Согласно традиционной легенде о Фаусте, его душой завладел дьявол. У Гёте же ангелы забирают у Мефистофеля душу героя и уносят ее в рай — именно это символизирует живой белый голубь в постановке Юрия Любимова.

[7] Гете И. В. Фауст / Перевод с нем. Н. Холодковского. М.: Издательство АСТ, 2019. С. 69.

Перевод с немецкого языка - Екатерина Крейнина, ОП "Филология". Руководитель - Серафима Маньковская.