Протокол заседания Художественного Совета. Обсуждение спектакля «Три сестры». 15 апреля 1981

Б. Ш. Окуджава. Спектакль очень таганский, любимовский, интересный своей символикой. Интерпретация Чехова меня глубоко устраивает, потому что Чехов написал эту пьесу в период господства символизма – здесь можно вспомнить Метерлинка… Чехов не мог быть в дурном смысле «реалистом» - он должен был предаваться символизму, хотя бы в душе. И я увидел в этом спектакле чеховскую символику. Меня это покорило и поразило. Самое главное, что есть в этом спектакле – из Чехова выделена и обнажена суть, самая чеховская часть. В этом спектакле зазвенела пронзительно щемяще чеховская струна.

Недостатки: некоторые приемы излишне повторяются, тем самым делая вещь водянистее.. Мне лично не понравилось: многозначительно кровавые руки у Соленого. А в целом спектакль мне очень понравился.

М.Н. Строева. Спектакль открывает нового Чехова – Чехова 80-х годов. В нем чувствуется движение времени от конца XIX века к концу XX-го и перспектива, уходящая в XXI век. В этом смысле интересно общее режиссерское решение, не привязанное к быту, но поднимающееся над ним в осмыслении сложнейших исторических процессов, переживавшихся русской интеллигенцией. Наиболее интересен в спектакле образ трех сестер – в прекрасном исполнении Демидовой, Полицеймако и Селютиной, как образ женской стойкости, мужества, истинно чеховской терпимости, способности выстоять в любых бурях времени. В спектакле очень интересен образ Соленого, Соленого в соотношении с остальными персонажами, как образ угрожающей военщины, противостоящей человечности. Думаю, что театру предстоит еще работать над отдельными образами в спектакле. Прежде всего – Андрея Прозорова, Тузенбаха (особенно второе действие), Чебутыкина. У актеров, исполнителей этих ролей не хватает чеховской глубины и интеллигентности.

Г. Д. Ларионова, председатель культмассовой комиссии завкома I -го Московского часового завода им. С. М. Кирова. Спектакль мне понравился. Чехов в нем, безусловно, перемешан с Любимовым, и это хорошо. Спектакль зрительски интересен, а то ведь бывает, что ради режиссерских исканий забывают о публике, так, как это случилось у Ефремова во МХАТе с «Чайкой». На том спектакле – я его недавно посмотрела – можно уснуть. Оформление, хотя оно на первый взгляд и шокирует, мне понравилось. А вот работы отдельных артистов – не устраивают. Недостаточно ярко воплощен образ Тузенбаха Матюхиным. Отдельные сцены – особенно сцена объяснения в любви Тузенбаха с Ириной – мне кажутся просто недостоверны. И еще, может быть, это мое субъективное ощущение, - музыка слишком громкая.

Н. А. Крымова. Я всегда одобряю попытки прочитать Чехова современными глазами. Очень сложно говорить что-либо об этом спектакле, который показан буквально в стадии работы. Актеры еще обязаны наполнить воздухом то, что создал режиссер, а пока что происходящее не в полной мере наполнено. Ясно одно: наполнение это может произойти лишь после выноса спектакля на публику. Без этого – без живой реакции, дыхания зала – результата ждать невозможно. Повторяю: спектакль в стадии работы, быть может, оттого многие повороты его выглядят режиссерскими трюками. Если к рукам в крови Соленого не подводит сам актер в процессе предыдущего действия, это вызывает шок. И таких примеров в спектакле много. На сегодняшней стадии работы для меня многое в спектакле не ясно. Может быть, я мыслю в ином плане, в ином ключе и из-за отсутствия отточенности в актерской работе я не могу понять мироощущение спектакля во всей его глубине.

З. С. Паперный. Спектакль на меня произвел глубокое впечатление. Мне кажется очень важным открытием форма ведения диалога, когда нет непосредственного и назойливого, тесного контактирования персонажей, а когда они отстоят друг от друга. Это, кстати, развивает одно из положений Немировича-Данченко, который предупреждал, работая над «Тремя сестрами», чтобы не было слишком интимного контакта, тесного диалога, что противоречит строгости чеховского диалога с отстоянием персонажей друг от друга. Очень интересно решен образ трех сестер, как триединый образ. Очень смело сделано как бы опережение событий, когда дуэль угадывается еще до того, екает внутри еще до наступления событий. Мои критические замечания – в конце второго акта несколько механически прозвучали слова «В Москву, в Москву!..» Второе: мне показалась недостаточно сильной сцена «Любви все возрасты покорны…» между Вершининым и Машей. И совершенно мне не нравится, когда Маша ударяет по лицу сестру. Это грубо и совершенно не в стиле театра, не в природе спектакля. И еще одно: по-моему, иногда слишком прямолинейно, с нажимом, Полицеймако играет свою роль – я думаю, что Юрий Петрович хотел чего-то другого.

Б. А. Можаев. Очень радостно, что в спектакле сохранен абсолютно верно весь текст автора. Не утрачено не только ни одной реплики, но и сохранены все паузы. Это бережное отношение к классику является весьма похвальным. Стилистика спектакля несколько необычна. Его форма – перенос сцены на сцену, представление в представлении по типу летних городских театров с открытой эстрадой. В нем перемешаны жизнь, театр. Все это весьма интересно по мысли. Люди здесь живут как бы в двух плоскостях – в естественном состоянии и играя свою жизнь. В спектакле много интересных театральных приемов. Очень хорош эффект с опускающейся стенкой на улицу, духовой оркестр, солдаты и офицеры. Все это дает живое ощущение, раздвигает узкие рамки сцены, работает на основной замысел – вывести из камерного состояния на улицу, на площадь. Конечно, весьма сложно совместить камерную заданность пьесы с открытостью уличной атмосферы, площадной манеры самого постановщика. Пусть судят зрители. Сам прием несколько необычен. И эта необычность вызывает интерес, споры. Но это и хорошо. Каждый постановщик имеет право на осуществление своего замысла. Многие артисты справились со своими ролями. Интересно играют Демидова-Щербаков. Это очень важно, потому что они главные герои пьесы. Впрочем, у Чехова нет главных героев. У него в пьесе ансамбль. Хорош Чебутыкин. На мой взгляд, в спектакле очень много серьезных ролей. Я думаю, что эта работа Любимова вызовет оживленную дискуссию, полемику. Пока что в отдельных местах спектакля есть вялости, особенно в первом акте. Постановщик, очевидно, что-то подсократит, подожмет. Мне хотелось бы, чтобы эти отдельные длинности были подтянуты. Может быть, в конце и необязательно опускать стенку. Но сам образ уходящей воинской части, прощальная музыка в конце спектакля ярки и убедительны.

Ю. Ф. Карякин. Я считаю, что это, безусловно, не единственная современная трактовка Чехова, но это в чистой форме Чехов. Любимов и Таганка прочитали Чехова поэтически, современно.

Меня покоробили три вещи – авоська, предсмертные танцы распятья и умывальник с кровью.

Совершенно замечательны актерские работы Демидовой и Селютиной. Алла – просто чудо. Я безусловно, категорически «за».

А. Г. Шнитке. У меня впечатление, что это один из сильнейших и интереснейших спектаклей театра. Появилось новое начало в режиссуре, в воплощении образов – актеры как бы смотрят на себя со стороны и оценивают свою игру. Это более высокий интеллектуальный уровень игры. Спектакль очень интересно решен пластически. Очень строго и стройно выстроена его пластика. Функционален каждый жест, движение на сцене. В спектакле сделана систематизация состояний персонажей. Режиссер точно знает, в какой точке пространства в зависимости от состояния должен находиться актер. Точно установлены монологи на эстраде. Очень хороши работы Демидовой, Антипова, Бортника. Они мне запомнились больше всего. Конечно, есть в актерских работах и исключения. Спектакль оставляет очень сильное эмоциональное ощущение, причем здесь нащупывается новое неожиданное воздействие на зрителя, рождается новый жанр. Этот спектакль открывает новые пути в постановках и актерских решениях. Работа художника очень интересна, неожиданна, не совпадает с замыслом режиссера. Хорошо обыгрывается архитектура и пространство нового здания. Неожиданен и очень впечатляющ выход на улицу. И очень хороша музыка Эд. Денисова. Замечательно сочетание его оригинальных произведений с компилляционными вставками.

Е. Л. Шиферс. С некоторых пор в Театре на Таганке возникла потребность обращаться к теме поиска России. Это было заметно в «Мастере» и теперь в «Трех сестрах». В последнем спектакле Россия увидена как бы глазами Рильке – то есть с идеей сохранения вещей в философском смысле слова и любимых. – Россия приняла их в сердце и бережет их от грядущего забвения. Поэтически правомочны медитации о забегании в смерть Тузенбаха, использование эстрады. Это не просто модернистские приемы, а правомочные и возникающие на традициях русского творчества моменты, которые издавна признаны на Руси. Это возвращение к Чехову, к его языку, а не к чехову политическому, научному, газетному. Поэтический слой многосложный – от газетного его отличает неединичность толкований, полисемантичность, многозначность. Попытка прочитать Чехова как поэта. В спектакле театр тяготеет не к брехтовской символике, не к брехтовскому экспрессионизму, а к немецкому лиризму, к Чехову.

Это и дает широкие возможности выявления актерских работ, актерам как бы возвращается идея, которая искалась во времена Чехова. То, что искал Мейерхольд – идея сотворчества, а не рабской интерпретации – будь то слово или режиссерская воля. Что мы и видим в высоких актерских достижениях Демидовой, Матюхина… Хочется отметить положительную роль Юрия Погребничко в работе над спектаклем. Основные моменты в раскрытии и любви актеров в этом спектакле были заложены еще во время работы Погребничко. Это помноженное на режиссерский опыт художественного руководителя постановки Любимова дало положительный результат.

Л. А. Филатов. Спектакль по форме своей полемический, и, должно быть, вызовет нападки приверженцев ортодоксального театра. Но именно это любимовское решение и представляется мне единственно «чеховским», если можно вообще говорить об абсолюте этого термина. Трагедия и фарс сплавлены в этом спектакле воедино и дают замечательный эмоциональный эффект. Этот спектакль открывает новые возможности Театра на Таганке в пору его зрелости. Еще несколько лет назад никто не мог представить себе Чехова на сцене этого театра. Теперь это произошло – Чехов и Любимов оказались прекрасными соавторами.

Не все актерские работы сделаны достаточно «чисто», но это дело обкатки. Наиболее близки к оптимальному выражению (и пластическому и смысловому), мне кажется, Лебедев, Желдин, Хмельницкий, Селютина. Исполнение роли Желдиным, мне кажется, заслуживает отдельного разговора. Он нашел особую форму органики и стопроцентно ощущает форму этого спектакля.

Лебедев и Хмельницкий работают прекрасно и уже на этом этапе работы видны четко обозначенные ими перспективы их ролей. Во всяком случае, форма отделки ими своих ролей уже сейчас почти безупречна.

Н. Л. Дупак. Спектакль непростой, многослойный. Сегодня мы видели первый прогон. Предстоит еще выверить, уточнить многие линии. По сравнению с предыдущим показом художественному совету произошли разительные перемены. Получило оправдание оформление спектакля. Очень хорошо оформлен в этом космическом мире сцены уголок Прозоровых – уголок уюта, человечности. Бесспорны актерские удачи Демидовой, Селютиной. Интересно работает Бортник, однако, увлекаясь игрой, он зачастую тормозит действие, вносит много ненужной отсебятины. Необходимо уточнить некоторые моменты: многие уходы с эстрады с ударом о металлическую стенку воспринимались как накладки, были неорганичны. Мне кажется, что «авоськи» надо снять – они неорганичны в спектакле. Спектакль говорит о значительно более глубоких проблемах: о жизни, о судьбах людей.

А. А. Аникст. Новая трактовка «Трех сестер» Чехова поначалу кажется очень неожиданной, но затем, когда смотришь спектакль, все больше убеждаешься, что все это заложено в самой пьесе. В ней есть все мотивы, поднятые, выдвинутые Любимовым на первую позицию – чрезвычайная скованность жизни трех сестер и их окружение в дореволюционные годы.

Мы привыкли смотреть на «Трех сестер» как на драматургию очень личную, психологическую, ограниченную пространством семьи. Любимов заставил взглянуть на пьесу по-другому.

Сейчас есть тенденция у некоторых людей идеализировать дореволюционное прошлое, показывать его не таким, каким оно было на самом деле, как его рисовали великие писатели-реалисты. В свете этих тенденций созданный Юрием Петровичем спектакль служит нашей советской идеологии. И показывает всю лживость попытки обелить дореволюционный социальный строй. Юрий Петрович беспощадно обнажает подавление человека этим строем. Режиссура спектакля в высшей степени оригинальна. Спектакль изобилует яркими сценическими находками. И все это не за счет Чехова, а именно с целью выявить скрытые пласты чеховского творчества.

Из исполнителей в первую очередь хочется выделить актрис, исполняющих сестер – Демидову, Полицеймако, Селютину. Мне также очень понравилась Сайко в роли Наташи. Удачен Щербаков в роли Вершинина – в нем есть мысль, есть мягкость, есть чувство. Фигура Андрея в исполнении Соболева принадлежит к числу убедительных. Отдельные роли не столь удались. Бортник открыл в Соленом только одну черту и подчеркнуто акцентировал ее. Зато несколько неожиданно наполнен образ у барона Тузенбаха. В работе очень сильного и хорошего актера Антипова проявилась вялость в исполнении. Но можно надеяться, что работа над образом будет продолжена. Очень удачен Кулыгин в исп. Желдина. Он все время в образе. Основное в спектакле сложилось, удалось. Но работа должна расти, наполняться. Я считаю, что спектакль «Три сестры» - выдающееся достижение театра. Ни один в зале не остался равнодушным. Замечательно решенный 2 акт заставил всех нас быть в большом напряжении сопереживания. Я голосую за эту работу театра.

Любимов Ю. П. Благодарю за внимание.