Паскаль Хюинь (Pascal Huynh). Юрий Любимов: О пользе подавления

Книга «Виды театрального творчества» (Voies de la création théâtrale) показывает, сколь неизменно высоко котируется на Западе московский Театр на Таганке и его знаменитый основатель Юрий Любимов.

Любимову, недавно удостоенному очередного знака отличия, на этот раз в Турции, лет уже немало. Он родился в 1917-м, то есть в тот год, когда в России все изменилось. Цель его жизни, его устремлений стала причиной его опалы — дело режиссера лишили души, которая так долго давала ему силы. Здание Таганки красного кирпича на окраине Москвы было культовым местом для театра времен брежневского сталинизма, а сегодня пало жертвой разногласий внутри того же театра. Любимов, этот демиург сцены и знаменитый преемник Мейерхольда, сделался для этого театра чужим человеком.

Когда Питер Селларс говорит о Любимове, он делает напряженные паузы, чтобы сгладить сильнейшие эмоции, возникшие вследствие огромного уважения к невероятной силе режиссера и, возможно, еще более к нему самому, ведь по милости режима в один прекрасный день Любимова лишили национальной идентичности. Произошло это в 1984 году, когда Селларс находился под влиянием любимовского мастерства. Тогда американец на собственной шкуре узнал, что такое немилость властей, которые пользуются напряженной международной обстановкой. Когда во Франции Антуан Витез в свою очередь цитирует Любимова, он делает это не столько затем, чтобы описать стиль и технику мастера, хотя они безусловно заслуживают этого описания, но Витезу важнее показать, какую бурю эмоций любимовский театр вызывал у российской публики 60-70-х годов.

Таганка как рискованное предприятие черпает, таким образом, силы во внутреннем сопротивлении подавлению, приняв наследие антифашистского театра, показавшего, что слова какое-то время способны противостоять пламени. Среди серых будней Москвы 60-70-х годов, где не было ни кино, ни телевидения, ни других развлечений, этот театр обустраивал пространство свободы и формировал идентичность, существующую в мире уныния и диктатуры. Злоупотребления властей, равно как и кончина самого известного артиста театра, поэта Владимира Высоцкого, едва ли могут лишить особого дыхания спектакли Любимова, нарушить его особые и очень эмоциональные отношения с постоянными зрителями. Вынужденная учитывать это «социальное явление» власть к нему приспособилась, более того, она коварно играет в эту игру, расставляя невидимые уши, которые якобы случайно улавливают любые актуальные подтексты. И все же Таганка не просто театр провокации или намека. Любимов сделал из нее пространство эксперимента в традициях Брехта — она находится в беспрестанном развитии, вовлекая в эти поиски публику. <…>

Взлелеянный, как это и положено, режиссером, театр проходит свой путь, усеянный шипами, приносящий, впрочем, не только унижения, но и величайшие радости.

Перевод с французского и подготовка текста к публикации Валентины Шатылович, студентки бакалавриата Факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ, ОП «Филология». Проект «Зарубежные театроведы о русском театре». Руководитель – Елена Леенсон

https://www.lesinrocks.com/1998/06/10/musique/concerts/iouri-lioubimov-de-lutilite-de-loppression-11230989/