Маргарита Катунян о постановке спектакля «Апокалипсис» Ю. Любимовым

Зрелищность и грандиозность любимовского проекта, его массивной фактуры обеспечивались многочисленностью участников, преобладанием стояний над движением в пространстве, мощью хорового звучания. Наконец, самим антуражем собора. Несколько хоров из Эстонии, среди них хоры мальчиков, заполнили всю предалтарную часть храма. Для того чтобы всех разместить, пришлось даже убрать несколько передних рядов.

Юрий Любимов ставит «Апокалипсис» как мистерию. Нет привычной театральной коробки с так называемой четвертой сценой. Действие развертывалось перед алтарем и в центральном проходе базилики, куда два маленьких посланца выносили преломленный хлеб для раздаяния присутствующим. Так что слушатели стали непосредственными участниками акции. При всей масштабности постановки режиссер предпочел стратегию минимализма, восходящего к христианской архаике. Он сдержан и отстранен, немногословен и даже аскетичен. Книга, свеча, овечья шкура – это почти все, чем он пользуется. Три символа, многократно повторенные, отнюдь не декорация, но, как несущие элементы здания, выполняют свою работу и молча «говоря» о ней. Свеча и Книга – одно целое. Свеча в руках каждого певца освещает его Книгу – партитуру. Овечья шкура – главный элемент сценографии. Овечьими шкурами выстлан пол и ступени к престолу – жертвенному алтарю. Так что хор на них стоит и по ним ступает.

Любимов не стремится к иллюстративности, но и не избегает ее. Ясно читается отказ режиссера от активного вторжения в действие, от изображения апокалиптических видений. Он не перегружает зрелище, давая пению и архитектуре готического собора говорить самим за себя. Его хор подвижен, хотя движение как таковое не имеет своей самостоятельной «партитуры». Оно вторит формам музыки в «Послании семи церквам» или в «Седьмой печати». Ритуальность музыки, сакрализация звуковых структур на основе числовой символики, заложенные в партитуре, позволили выстроить и пространственное целое как ритуал. Шкуры агнцев, приносимые мальчиками на жертвенник - престол, или преломление и раздаяние хлеба – самые яркие находки среди немногочисленных обрядовых символов мистерии.