Дитер Кёльмель. В спектакле явно прослеживается русская душа

«Новости Штутгарта». 7.05.1986

Вирус Яначека распространяется. После долгих лет затишья он охватил сразу три театральных города в южногерманском языковом пространстве – Штутгарт, Карлсруэ и Цюрих. Именно в этой последовательности в немецких городах состоялась премьера оперы Яначека «Енуфа».

Прежде всего обращает на себя внимание антагонизм трех постановок, совершенно не похожих друг на друга. В этой редко исполняемой пьесе помимо судеб конкретных людей освещается в целом положение женщин в обществе, где доминируют мужчины. В громоздком и неуклюжем сценическом пространстве Романа Вейля с нишами святого семейства, каменными воротами и потускневшими окнами режиссер Эрнст Пёттген создал в Штутгарте стилизацию эпохального произведения по образцу греческой трагедии. Блестящий ансамбль с Евой Рандовой в роли церковной сторожихи, Венерой Швейцер в роли Енуфы, Манфредом Юнгом в роли Лаци и Герольдем ван дер Шафом в роли Штевы, как и проникновенная игра государственного оркестра под управлением Иржи Коута сделали этот спектакль настоящим музыкальным событием.

Художественный руководитель Баденского государственного театра в Карлсруэ Гюнтер Кёнеман взял на роль Енуфы Фрэнсис Гинзер, которая не только экспрессивно играет, но и чудесно и выразительно поёт. Однако Ингрид Бьёнер в роли церковной сторожихи в этом спектакле словно остается героиней венского Бургтеатра из труппы Пеймана. Ингрид Бьёнер играет саму себя, и Кёнеман, по-видимому, не счел нужным отговаривать ее от этого. Таким образом он концентрируется на больших сценах с участием многих актеров, где ему удается добиться удивительного воздействия и драматического эффекта, заставляющих забыть о многих оперные штампах с шаблонными позами у  рампы. Эта значительная режиссерская работа не отходит далеко от либретто и точно следует музыке, которую с необычайной тонкостью и большой фантазией исполняет Баденская государственная капелла (дирижер Богуслав Мадей). Эффектное сценическое пространство Доминика Хартмана в виде сарая обеспечивает идеальную игровую площадку для столь искусного исполнения.  

Самое радикальное решение, далёкое от романтики и фольклора, предложил Юрий Любимов в Цюрихе. На декорированной черным сцене виднеется лишь фасад деревянной хижины; впереди у рампы с самого начала спектакля находится маленькая могила убитого ребенка, в процессе действия на нее неоднократно будут обращать внимание зрителя. В целом постановка Любимова перегружена многозначительной символикой, которая лишь до некоторой степени поддается расшифровке. Отказываясь практически от любой (пусть и иллюзорной) реальности театра, Любимов также игнорирует общественно-политические аспекты трагедии. В центре его внимания — личный конфликт героев. Благодаря этой абстракции, начиная со второго акта, пьеса становится своего рода психологической драмой, гендерной борьбой, при которой церковной сторожихе отводится роль защитницы Енуфы и посредницы. Подобное решение подкрепляется театральным прологом, разыгранным перед началом увертюры (дирижер Чарльз Маккеррас), в котором сторожиха защищает свою падчерицу от агрессивных ухаживаний Штевы и Лаци.

Не только благодаря психологической драме, но и за счет эстетической игры и шоу-эффектов Любимов снисходит до публики, которая наслаждается раскрашенными по сезонам кусочками бумаги — их разбрасывают в начале каждого действия, а также неуместными вставками фольклорного танца. В итоге мы имеем дело с захватывающей постановкой, которая в то же время заигрывает со зрителем — режиссер балансирует на грани и из-за своей склонности к сентиментальности неоднократно нарушает границы хорошего вкуса. В этом спектакле явно прослеживается русская душа.

В музыкальном плане цюрихская постановка не менее радикальна. Дирижер Кристиан Тилеманн использует неадаптированную оркестрованную версию Чарльза Маккерраса. Звучание здесь строже и суше, а лирическая внутренняя сущность меньше выражена, но не обязательно менее эмоциональна. В Цюрихе постановщику «Енуфы» также удается собрать блестящий ансамбль артистов: Беатрис Нихофф в роли Енуфы, Марта Мёдль в роли бабушки Бурыйи, Стелла Аксарлис в роли церковной сторожихи, Петер Страка в ​​роли Штевы и Ян Блинкхоф в роли Лаци.

Перевод с немецкого и подготовка текста к публикации Дианы Костенко, студентки Санкт-Петербургской школы гуманитарных наук и искусств НИУ ВШЭ. Проект «Зарубежные театроведы о русском театре». Руководитель – Елена Леенсон