Алексей Холов. В жанре поединка

«Медея» Владислава Наставшева – непрерывный поединок (сама сцена напоминает дорожку для фехтования), поединок заглавной героини с тем, кто сидит напротив: будь то Ясон, Креонт, Вестник или её даже сыновья. Когда стул напротив пуст, Медея борется сама с собой, демонстрируя свою чудовищную сущность, извиваясь, как клубок змей на голове Медузы. Чёткие силуэты сложных, обезображенных горем поз Медеи напоминают изображения на античной чернофигурной керамике: изящные в своей условности и напряжённости. Сама исполнительница главной роли обладает классической античной внешностью, слегка подёрнутой временем.

Колхидская колдунья, чужая, босая дикарка в глазах гордых, обутых эллинов, одним своим криком способна взрывать прожекторы, одним своим движением заставляет страдать, одним своим прикосновением в силах отравить пеплос и диадему, предназначенные для соперницы. В этом кроется более глубокая трагедия Медеи: в её власти всё, кроме собственной судьбы. Сухая лаконичность спектакля позволяет ощутить опустошённость Медеи. Вариативен лишь цвет фона, заполняющий пустоту и задающий действию тональность: от нейтрального серого к бездонному синему, затем – к раскалённому алому и меланхоличному розовому.

Традиционный для античной трагедии хор изъят из действия. Хором становятся два детских голоса, с психоделической частотой твердя запоминающийся, чарующий, но страшный мотив на стихи Бродского, звучащий как бы в голове безумной героини, заставляя её «наполнять воплем пустой дворец». Этот же ледяной мотив после убийства сыновей будет, пронзая слух, насвистывать уже сама Медея. Заполняет тишину между сценами тоскливый, одинокий звук виолончели, то гулкими pizzicato, то гудящим arco, то свистящими флажолетами. Возникают ассоциации с музыкой Хильдур Гуднадоуттир к фильму Тодда Филлипса «Джокер», где музыкальным двойником главного героя становится виолончель, сопровождая его монотонным, сводящим с ума звучанием.

При всей суровости и аскетизме сценографии, костюмов, музыки, спектакль в полной мере уравновешен игрой Гуны Зарини, которой удалось показать весь спектр эмоций героини: от неистового крика до хладнокровного спокойствия с кровью на губах.

Преподаватель – Антон Хитров