• A
  • A
  • A
  • АБВ
  • АБВ
  • АБВ
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

Николай Климонтович. Таганка как жанр

Газета.ru, 2006, 28 апреля

Молодые режиссеры рассыпают гэги, входят в моду, ерничают и хохмят, показывают голый зад и дают интервью на нашем всеядном телевидении. 

Ровно на Пасху при большом стечении випов в Театре на Таганке отыграли очередную премьеру — «Антигону» Софокла. Чем не повод ностальгически вспомнить поздние шестидесятые, ночные костры на Садовом, которые жгли наивные поклонники с тем, чтобы с раннего утра занять места в очереди к кассе и стать счастливыми обладателями билетика на «Десять дней, которые потрясли мир». Или на «Антимиры». Или, что совсем уж баснословно, на «Гамлета» или «Пугачева» с Высоцким. Воды с тех лет утекло много, театр расстроился в обоих смыслах этого омонима, рассорился, разделился, умер, выжил, и вот теперь без малого девяностолетний мэтр опять дает премьеру — через сорок лет после первой, сезуановской.

Бунин обронил, прочитав «Двенадцать», что эта поэма Блока — гениальная частушка.

Нечто подобное можно было бы сказать о первых, да и о некоторых последующих, любимовских спектаклях: гениальная самодеятельность. В смысле не академичность, капустничество, условность, тяга на площадь.

Конечно, припоминали театру раннего Мейерхольда, «Лес» в зеленых париках, но какое же крупное явление может состояться без предшественников? Впрочем, этот стиль восходит к комедии дель арте, если угодно: много придумок, трюков, хохмочек, песенок-зонгов по Брехту, а главное — гроздьями фиг в кармане. Одним словом, сплошная Таганка. Эти самые фиги отчасти и были смаком и цимисом происходившего на таганковской сцене, хотя главный конкурент «Современник» по части антисоветской держался впереди. Впрочем, фронда «Современника» носила вполне сервильный характер, боролись не против, а за советскую власть, но с человеческим лицом, поскольку умеренными образованцами по умолчанию предполагалось, что у нее, у советской власти, именно лицо, а не рыло. А вот Таганка как стиль и жанр предполагал упоительный в годы безвременья дух раскованности и сценической свободы, вкус вольного шутовства и балагана, который начальству было за хвост не поймать, это вам не «Большевики» Шатрова. В литературе аналог — Синявский, у которого с партией были стилистические расхождения, как он заявил на суде, но его-то поймали не за метафорический хвост, а вполне реально, на семь лет лагерей. Вот этот-то неподвластный Минкульту и ЦК партии дух вольной воли балагана и кружил головы зрителям тех лет. Конечно, рано или поздно этим скоморохам власти запретили, как некогда Алексей Михайлович, носить личины, но продержались они на удивление долго — отчасти, наверное, и дипломатическим талантом Юрия Любимова.

Таганка, как жанр площадной, демократична. Но, конечно, адресована, так сказать, интеллигентному демосу.

Это было своего рода театральное pret-a-pоrte.

Стиль Таганка тиражировался в КВН и в театральных капустниках, тихой сапой находки постоянного любимовского сценографа Давида Боровского растаскивались по провинциальным сценам, возникло так называемое студийное движение, и по подвалам и домам культуры стиль Таганка откровенно копировался, не говоря уж о том, что песенки Высоцкого пела вся страна, в частности, и зонги из спектаклей.

Этот жанр, как случается, пережил сам театр. Таганка распространялась, ненадолго приедалась, а нынче стала опять в моде, и молодые режиссеры рассыпают гэги, входят в моду, ерничают и хохмят, показывают голый зад и дают интервью на нашем всеядном телевидении. Но фиги безнадежно увяли, запреты упали, и смысла в этих экзерсисах сегодня немного, как, скажем, в цирке шапито с дрессированными тюленями, последнем прибежище, как острил Оскар Уайльд, тонкого человека.

В этой ситуации вернувшийся Любимов, не прекращающий работать, чтобы жить, как зачинатель целого направления, оказался в сложной ситуации: как, не повторяясь и не тиражируя самого себя, не отказаться от сути, от Таганки как жанра.

Как продемонстрировала премьера «Антигоны», выход был найден гениально простой: делать не pret-a-porte в фирменном стиле, но в том же фирменном жанре — haut couture.

Впрочем, это кажется естественным, если банально предположить, что был и классический период Таганки, был романтический и реалистический, а сейчас приспело время декаданса. Если, перекрестимся, не постмодернизма. Потому что к тунике-сарафану, в который декадент Рустам Хамдамов обрядил Креонта, прибавить тиару из пивных банок на голове его сынка, то этот самый пост и нарисовывается. Но это так, мелкое хулиганство, воспоминание о молодости. На самом деле спектакль, как нынче принято говорить, стилен, то есть стилизация поднята на уровень стиля. Поскольку всеобъемлюща, от музыки до цвета и света, от пластики актеров до мизансцен, заимствованных с росписей античных греческих ваз. Без странностей не обходится, и это касается, прежде всего, текста: кастрированный Софокл восполнен фрагментами из «Песни песней», что, вообще говоря, нелепо: мир античного язычества — это все-таки не мир сурового единобожия Ветхого Завета. Но самое печальное, что зрелище это статуарно. И высидеть-выглядеть это можно минут за двадцать, полтора часа — томительно. Любимов, конечно, классик, но все-таки его спектакли не заутреня, когда из храма не выйдешь.




 

Нашли опечатку?
Выделите её, нажмите Ctrl+Enter и отправьте нам уведомление. Спасибо за участие!
Сервис предназначен только для отправки сообщений об орфографических и пунктуационных ошибках.