Анастасия Конодо. Больная тема

Мне посчастливилось посмотреть спектакль непосредственно из зрительного зала Театра имени Пушкина. Много эмоций, мыслей, впечатлений оставил этот вечер.

Приходишь в зал, рассматриваешь сцену: куча барахла, разных стульев (как и в жизни главной героини в начале спектакля?). Пытаешься представить, в какую атмосферу забросит тебя постановка Бутусова через несколько минут. После “Бега”, “Чайки”, “Барабанов в ночи” и других работ режиссера я ожидала взрыва, динамики с самого начала. Но нет. Несомненно, у этого спектакля есть свой ритм, но он особый — не такой взрывной, как в других работах Юрия Николаевича, которые мне довелось увидеть. Раньше я отмечала (в “Беге”, “Барабанах”), как режиссер циклично накаляет и накаляет зрителя, доводит его до невероятного напряжения, а потом резко сбрасывает его (с помощью той же музыки, например). Тут было не так — история текла плавно, смело, последовательно, все больше и больше затягивая зрителя. Вместо ритмично накатывающего сильного накала — финальный, но невероятно мощный, потому что к нему нас вели все три с половиной часа. Суд над Шуй Та крик Шен Те: “Помогите”, полная темнота — это конец спектакля, и меня изнутри разрывает на части.

Очень больной для меня оказалась тема спектакля — эта яркая, глубокая, острая и безысходная история режет сердце, особенно человека, который может в какой-то степени понять главную героиню.

Как быть добрым? Больно, трудно, практически невозможно (такой ответ я вижу в постановке). Но Шен Те (без внутреннего двоюродного хладнокровного и деловитого “брата”), настоящая и очень редкая добрая душа — та, которая не может перестать быть доброй, не может остановиться, потому что просто не умеет. Но когда без жесткости становится просто невозможно жить и двигаться дальше, ей приходится “включать” альтер-эго — Шуй Та.

“Переходы” эти сделаны в спектакле так изящно, что сразу и не было понятно, что это один и тот же человек, но потом нам “открыли” истину, обыграв перевоплощение танцем.

Если честно, я могу бесконечно восхищаться режиссурой Бутусова и сценографией Шишкина… Но постараюсь выделить самые запомнившиеся моменты. Конечно, как и во всех работах Ю.Н., музыка великолепна и крайне важна. Четыре волшебника, сидя прямо на сцене, творили эту историю. Музыканты были неотъемлемой частью происходящего: они следили за историей, оформляли ее, как будто (а может это и так) на ходу сочиняли оформление для жизни удивительного человека — одного (практически единственного) доброго человека из Сезуана.

Герои постоянно пели на немецком языке, переводы нам давали красным электронным шрифтом полосой над сценой (красиво).

Образовалось какое-то межнациональное пространство: вроде бы это Китай, судя по именам и названиям городов, но поют они на немецком, а мы вообще-то в России, в театре имени Пушкина, и русские актеры играют на русском пьесу немецкого драматурга Бертольда Брехта. Интересное сочетание. А какая разница? Кажется, люди везде одинаковые — возьмите Сезуан, Берлин, Москву — суть у нас одна: добрым быть больно и никому не хочется! А надо.

Как же много деталей декораций, реквизита, какое количество переодеваний! Именно костюмы и их смена очень точно помогали понять, что происходит с героиней (сейчас она проститутка, теперь уже владелица магазинчика, сейчас она “Шуй Та”, вот уже приличная дама, невеста…).

Любопытно, метафорически, представлены боги. С ними ведь общается только юродивый Ванг, продавец воды. Только он и проститутка Шен Те оказываются добры к богам.

Чем дальше закручивается история, тем чаще звучит обращение: “Не пора ли вмешаться?”. Но что могут боги? По христианскому учению, Бог дал человеку выбор. Боги не могут вмешиваться в решения, которые принимают люди. Поэтому Ванг находит их во все более и более ужасном состоянии? Продавец воды — это, кажется, единственный человек, которому удавалось быть добрым всегда. И он не был несчастен! Он не был зол на людей. Но когда Шуй Та захватил душу Шен Те, Ванг не выдержал, он был зол, собрал “суд” и стал обвинять братца-дельца в убийстве всеми любимой Шен Те. Всеми любимой? Всеми любимой доброй Шен Те… Которая от своей доброты не могла никому отказать. Ярко были показаны бедные, которые и не собирались никогда выйти из своего нищенского положения. Они пользовались чужой добротой, как паразиты, и не думая самостоятельно прикладывать какие-либо усилия. Пока не “пришел” Шуй Та и не заставил всех работать на своей табачной фабрике…

“Как и зачем быть добрым?”, — страшная тема, которая никогда не умрет, потому что никогда не найдет решения. Быть добрым — это бремя, которое мы не выбираем, — нам вверяют его высшие силы, как подарили боги десять тысяч серебряных долларов проститутке, которая однажды просто впустила их, измученных, в свой дом, несмотря на собственные проблемы. С этого “дара” и начались испытания доброй души бедной Шен Те, которая душой всегда стремилась к хорошему. Такая мысль сформировалась у меня после просмотра этого мощного спектакля.

Майнор «Театр с нуля», преп. Елена Леенсон