Анастасия Конодо. Катерина Ивановна из романа или К.И.?

Для человека, который отлично знаком с “Преступлением и наказанием” и искушен различными постановками по произведению Достоевского, название спектакля звучит примерно так: “Ура, нам подадут Катерину Ивановну”. По крайней мере, для меня это было так. И, как мне кажется, такого эффекта и добивались авторы спектакля — они же не просто так сократили “Катерина Ивановна из “Преступления и наказания” Ф.М. Достоевского”. Конечно, такое длинное название испугает любого зрителя, но в нем чувствуется не только желание сократить количество знаков, но обращение к “знающему” человеку, который примерно понимает, что его будет ждать на сцене. Подождите… Что со сценой? А это первая особенность постановки, которая меня зацепила. Действие начинается прямо в фойе, где зрители сидят, скучившись, ожидая приглашения в зал. Но кажется, его и не последует. Так режиссер превращает зрителей в непосредственных действующих лиц — создается ощущение, что они – зеваки, столпившиеся то ли на улице, где Катерина Ивановна просит подаяния, то ли перед ее квартирой. Подсадные герои, которые смеялись над героиней, были так органичны, что не хотелось думать, что они там сидят “специально”. И вот, наконец, Катерина Ивановна все-таки приглашает гостей пройти “в ее комнату”.
Чувствуется полное погружение в действительность романа, ты чувствуешь себя приглашенным Амалией Людвиговной посторонним человеком на поминках мужа (почти) не знакомой тебе женщины. Она сажает “гостей” за стол, в какой-то момент открывает настоящее окно, а за ним — зимний вечер, снегопад. Очень интересный сценографический ход. Не менее любопытна перспектива, с которой режиссер подошел к сюжету “Преступления” — это история далеко не главного, но очень интересного и яркого героя, к которому испытываешь эмпатию и сострадание великой силы. Когда гордость заставляет ее пытаться “показать себя” “публике”, она выглядит жалко. Когда она “срывается”, уходит за дверь, чтобы истошно кричать или бить Коленьку — становится страшно и больно. Сначала мне не очень понравилась актриса, потому что я успела привыкнуть к более “мягкой” Катерине Ивановне, но потом прониклась к ее игре — она все время держала меня в напряжении, бросая то в сочувствие, то в страх.
Зрители должны были чувствовать это еще ярче, ведь героиня обращалась весь спектакль прямо к ним — так называемой “четвертой стены” не было не только из-за сценического пространства. К.И. периодически повторяла фразу “Где Соня? Почему нет Сони?”. Дочь ее мужа, Соня, которая продала себя, чтобы прокормить семью, действительно должна была появляться у Катерины Ивановны. Но ее все не было. Возможно, нам хотели показать, что было бы с К.И., если бы не поддержка Сони Мармеладовой. Так, дети к концу спектакля остаются практически без одежды, а героиня фактически сходит с ума. В постановке почти отсутствует музыкальное оформление — все естественно, как в жизни! Только этот странный наигранный смех, шум улицы за окном, и плачущая скрипка. Лишь иногда тихо звучит очень лиричная, печально-спокойная композиция — в тон печальной истории оскорбленной жизнью, прекрасной женщины.

НИУ ВШЭ, Майнор «Театр с нуля» (для студентов 2 курса). Преп. Елена Леенсон