Виолетта Кошкарева. Неожиданный «Гамлет»

Посмотрев спектакль Эймунтаса Някрошюса, могу сказать, что дл яменя это была довольно сложная постановка. Во-первых, спектакль не на русском языке. Во-вторых, он идет довольно долго. В-третьих, само действие на сцене требует полного погружения. В-четвертых, в нем множество символов и метафор, которые хочется сразу же проинтерпретировать. Однако при этом спектакль показался мне довольно интересным.

Если бы я описывала его тремя словами, то сказала бы так: безумный, мокрый, тревожный. Давайте поговорим обо всем подробнее. 

Хочу начать с саунд-дизайна, меня он действительно впечатлил. Здесь совмещаются абсолютно разные звуки: мелодии, песни, разнообразные хлопки, удары и т.д. Все это поддерживает гнетущую атмосферу на протяжении всего спектакля. Трагические и мрачные мелодии переплетаются с веселыми фортепианными партиями,которые звучат явным диссонансом, поскольку никак не вяжутся с настроением на сцене. Внимание стоит уделить и звукам, которые создают сами актеры – в какие-то моменты они просто кричат и вопят, в какие-то поют а капелла (чаще всего это делает Офелия). Многие звуки создаются не голосовыми связками актеров, а с помощью предметов и ударных инструментов. Например, в сцене, где Офелия сходит с ума, во всех сторон доносятся резкие хлопки. Звуковой ряд создается практически из всего и действительно оказывает влияние на зрителя: например, в конце спектакля, в сцене поединка Гамлета и Лаэрта, единый ритм создается с помощью рапир, которыми актеры рассекают воздух. Наконец, в постановке присутствуют христианские мотивы, и мы слышим католические хоры, молитвы (например, в той же сцене поединка, или же их произносят актеры (Горацио), слышится звон колоколов (когда Лаэрт уезжает во Францию). Христианский мотив возникает и благодаря сцене, напоминающей распятие: Клавдий ставит Горацио на колени, привязывает к столбу и приказывает молиться.

Теперь перейдем к реквизиту. Актеры обращаются с ним вольно, передвигают, кидают, а иногда и уничтожают. Они создают из него сцены и декорации сами. Одновременно с этим многие предметы на сцене становятся метафорами: разнообразные платки, трость, лопатки, камни и т. д. Интересный элемент декораций – железный диск над сценой. Позже я поняла, что это пила с зубцами. Вполне себе символ расправы. Платки для меня – символ безмолвия, лишения голоса и слепоты, ведь с помощью них героям часто завязывали глаза, заклеивали рот, накрывали голову, чтобы те замолчали (в случае,когда актеры изображали попугаев). А вот в сцене с Офелией платок я восприняла как символ скорби. 

Режиссер уделяет внимание и природным метафорам и стихиям: вода, огонь, пепел и, конечно же, лед. Думаю, интерпретаций этих символов может быть много, но я расскажу о том, что считала я. Для меня огонь– символ боли, которую Гамлету необходимо преодолеть (во время разговора с отцом тот опускает руку в пламя). Лед – буквально холодна физическом уровне, а также напоминание о мертвом отце Гамлета. На протяжении всей постановки Гамлет пытается тот лед сломать, растопить (дышит на него) – хочет избавиться от холода и нависающей ответственности - отомстить за отца. Вода для меня –символ безумия, вины, трагичности; по ходу действия она то и дело появляется: льется в бокалы, выливается из чайника, капает сверху. А вот пепел, который Гамлет рассыпал на листы и затем давал актерам– для меня метафора воспоминания об отце. 

Хотелось бы затронуть тему психологического театра. В данном спектакле он есть, однако взаимодействие происходит не между актерами спектакля и зрителями, а между людьми, которые уже на сцене отыгрывают актеров и зрителей. Мы видим формат плейбэк-театра между Клавдием и актерами труппы и другими героями. Они играют пьесу «Мышеловка», в которой изображают жизненную ситуацию Клавдия, чтобы тот посмотрел на сцену отравления со стороны. При этом король думает, что к нему это не относится и начинает принимать участие в пьесе. Представление действительно повлияло на героя: к концу он напуган и обескуражен. 

Стоит отметить, что, на мой взгляд, «Гамлет» Някрошюса и «Гамлет» Шекспира отличаются друг от друга. Во время просмотра становится понятно, что фабула оригинального произведения была изменена: каким-то важным моментам оригинала внимания почти не уделяется, а какие-то куски режиссер, наоборот, добавляет. Создается впечатление, будто в данном прочтении Гамлета безумны все, а не только Офелия и Гамлет (который притворяется). На сцене царят сумасшествие и абсурд. Все актеры время от времени вопят, бегают из стороны в сторону, они очень возбуждены и активны. Например, неуравновешенный, жестокий и дикий Клавдий, который кажется более безумным, чем все остальные. На мой взгляд, все это – последствия распрей родителей. Они одержимы страстями и не замечают, что их собственные дети страдают и становятся частью жестокой и кровавой истории, закончившейся трагичным финалом. 

Помимо этого, хочется подробнее поговорить о том, как Някрошюс изображает сцены смертей. Вернее, как он их не изображает. Смерти тут не показаны прямо, но при этом все равно жуткие. Офелия, умерщвленная многочисленными хлопками. Полоний, чье мертвое тело выпадает из ящика (от этого зрелища Гамлета буквально тошнит прямо на сцене: он сам не ожидал такое увидеть). Каталка с горой трупов в конце, которая вызывает ужас. Ну и конечно, смерть Гамлета в финале и призрак короля, отчаявшийся и сожалеющий о произошедшем. Возможно, режиссер показывает здесь вину отца, который привлек к разборкам своего сына. 

В заключение хочу сказать, что спектакль, несмотря на свою сложность и неоднозначность, стоит просмотра. Эймунтасу Някрошюсу удалось показать «Гамлета» в непривычной и неклассической трактовке. Это что-то неожиданное и оттого более интересное.

Майнор «Театр с нуля». Преподаватель Елена Леенсон