Софья Майстренко. «Crown Shyness»

В ботанике есть такой феномен, как «Crown Shyness», или застенчивость кроны. При нем ветки деревьев, стоящих рядом, не соприкасаются. Это происходит после того, как они были травмированы другим деревом. Вот как это выглядит.

Я начинаю с этого факта размышления о спектакле Кристиана Люпы «Чайка» потому, что у его героев тоже есть застенчивость кроны. Они будто бы дистанцировались из-за взаимных обид, и теперь коммуникация потеряна. В моменты диалогов герои даже сидят друг от друга чуть дальше, чем надо, будто бы держат социальную дистанцию. Из-за того, что пространство в Александринском театре очень большое, даже в сценах, где много людей, персонажи взаимно отдалены. Даже между матерью и сыном остается значительное расстояние.

Поэтому я думаю, что спектакль Люпы прежде всего поднимает тему одиночества людей, которые замкнулись в себе и разучились общаться. Каждого из них гложет нечто не проговоренное, что они не могут как следует обсудить друг с другом. К примеру, Константин Треплев мог бы спокойно сказать Ирине Аркадиной, что ему обидно слышать, что его пьеса – «декадентский бред», она для него не шутка, а попытка серьезного высказывания. Если бы они сели рядом, мирно бы это обсудили, то конфликт был бы сглажен.

Я знаю, что театр Люпы называют «театр замирания», и в этом спектакле хорошо видно, как режиссер работает с этим приемом. Периодически герои будто впадают в анабиоз, они начинают говорить с заметными паузами. Но даже во время молчания чувствуется энергетика актеров, при паузах не хочется отвлечься.

Мне очень понравился Олег Еремин в роли Треплева. Работая с образом молодого и непризнанного творца, очень опасно впасть в крайность, изобразить его идеальным отвергнутым страдальцем. У Еремина Костя – живой человек, безусловно, неординарная личность. Но при этом не избегается его темная сторона – вспыльчивость, пренебрежение к чувствам других, нежелание идти на компромисс.

Роль Нины Заречной исполнила Юлия Марченко, у которой получилось создать образ светлого и немного наивного существа. Нина в белой кофточке и юбке напоминает ночного мотылька, который по неопытности прилетает на свет лампы и рискует в ней сгореть.

Люпа вводит в спектакль нового персонажа, обозначенного как «Потерянный». Он ничего не говорит, только сидит и смотрит в одну точку. Если бы я не знала по составу исполнителей, что такая фигура есть в постановке, то, может, даже бы его пропустила. На самом деле, потерянным можно было бы обозначить любого героя «Чайки», а этот персонаж – собирательный образ их недоумения перед жизнью.

PS: биологи говорят, что если деревья перестают получать повреждения от других деревьев и ветра, то застенчивость кроны у них может исчезнуть. Однако у героев «Чайки» Люпы этого не произойдет.