Богдан Матюшин. Бог из машины, бог в машину

«Deus ex machina» – популярная неправдоподобная развязка сюжета, заключающаяся в том, что кто-то сильный неожиданно спасает главного героя. На первый взгляд, в «Добром человеке из Сезуана» этот бог появляется сразу и щедро одаривает обиженную жизнью проститутку Шен Те. Это могло бы быть финалом мелодрамы, но в пьесе происходит в завязке и мало что меняет к лучшему. Героиня покупает табачную лавочку, но не оценивает всех рисков и быстро беднеет обратно. Создавая себе доппельгангера, влюбляясь в непорядочного человека и отказывая богачу, который готов ей помочь материально, она оказывается только в большей беде. Но боги (у Бутусова их играет одна актриса) являются снова, хоть и не узнают Шен Те в образе подставного брата. Казалось бы, вот теперь они ее наградят еще раз, и лучше не только деньгами, но еще и комментарием, как и на кого их тратить. Но бог, можно сказать, садится обратно в машину, бросает чуть ли не издевательское «продолжай быть доброй», хлопает дверью и уезжает. Зрительские ожидания перевернуты: они, поневоле сопереживая Шен Те и подсмотрев в программке, что бог там указан первым, ждали от него возмездия и руки помощи.

Получилось, что героиня пьесы Брехта не имеет права на опору извне. Ее силы быть доброй и надеяться на лучшее давно иссякли, но богов это мало волнует. Дело в том, что писать пьесы о добром Боге проще, если ты находишься где-то посреди Европы XVIII века, а не когда, как Брехт, бежишь от фашистов в Финляндию, планируя эмиграцию на другой континент. В такой ситуации не получается не думать, что Бог или не всемогущ, или недобр – к сожалению, типичная риторика для многих людей, переживающих катастрофу своего мира.

Спектакль Юрия Бутусова, созданный в еще очень спокойном 2013 году, поразительно попадает в эту ноту тотального одиночества человека, которого бросил Бог. Но самый большой ужас в том, что есть такая присказка из пабликов с «философскими» цитатами, что у Бога нет рук, кроме наших. Как ни странно, тут она вполне срабатывает, только вот рук и у обычных людей Сезуана не нашлось.

Но, как и в большом количестве произведений с печальным финалом, начинаешь машинально искать, не дает ли автор в конце лучик надежды. Я ждал, что если бы Бутусов, в отличие от Брехта, захотел бы это сделать, то спрятал бы подсказку в музыке или в сценографии. Думалось, что он может намекнуть на то, что у ребенка Шен Те, знающей, что такое жизнь без любви, все может сложиться удачно, но этого не происходит, даже когда он сам появляется на сцене. Ни одного намека на лучшую жизнь я не нашел.

Эта постановка наполнена невероятно сильной музыкой. Барабаны и синтезатор включаются в сценах объяснений или когда герои ведут деловые переговоры, и это задает им ритм. Интересно поставлен диалог Шуй Та и домовладелицы, не доверяющий его «двоюродной сестре»: под ритм барабана они синхронно меняют позы, будто соревнуются не только в словах, но в каком-то особом виде бесконтактного боя с использованием стульев и взглядов в упор. Знаменитые зонги, не выглядящие в спектакле искусственно и не выпадающие из его эстетики, держат интригу повествования и работают как реплики в сторону, раскрывающие героев. Некоторые тексты очень драматичны и важны для того, чтобы лучше понять переживания, другие служат как «отбивки» для следующей сцены, как, например, не несущие особо свежих мыслей слова полицейского, что «любовь не продается, иначе это – продажная любовь».

Но все же именно смотря на пластику актеров Театра имени Пушкина, убеждаешься в их прекрасной подготовке, хотя поют они тоже хорошо. Я учусь на «Журналистике», и у нас были курсы по кино, где мы смотрели какие-то кадры без звука и знания сюжета. Это очень помогает оценить красоту съемки, не отвлекаясь, проанализировать то, как материал сделан пластически. С тех времен, смотря спектакли в записи, я иногда тоже на время отключаю звук, и работа Бутусова этот эксперимент выдержала. Плюс иногда речь переходила на немецкий, видимо, чтобы зрители поняли, как пьеса звучит в оригинале. Когда стало понятно, что запись отдельных субтитров не предполагает, я перестал пытаться перевести эти куски текста, сосредотачиваясь на его ритме и мимике героев.

Мне очень понравилась постановка Юрия Бутусова, поднимающая сложнейшие вопросы взаимоотношения человека с Богом и с грешными ближними, борьбы добра и зла внутри людей, стремящихся выполнить божественные планы. К счастью, спектакль еще идет. Думаю, даже увижу в зале еще какого-нибудь человека с нашего майнора.

Майнор «Театр с нуля», преп. Елена Леенсон