Письмо П. А.Тарасова А.А.Вознесенскому, Ю.П. Любимову, А.Л.Дымшицу, Н.Л. Дупаку о концепции спектакля от 6.02. 1969

Ф.2485. оп. 4. ед. хр. 473, лл. 10-12

Министерство культуры СССР (на бланке) 6.02. 1969

Директору театра Драмы и комедии

тов. Дупаку Н.Л.

тт. Вознесенскому А.А., Любимову Ю.П., Дымшицу А.Л. 

Ознакомившись со вторым вариантом пьесы А. Вознесенского «Берегите Ваши лица» и сопроводительным письмом А.Вознесенского, Ю. Любимова и А. Дымшица, Управление театров Министерства культуры СССР отмечает, что автором, режиссером и редактором проделана большая работа над пьесой. А. Вознесенским был написан ряд интересных, талантливых поэтических кусков («Что есть лицо?», «Марш реваншистов», «Марш испытателей»). Материал пьесы был перегруппирован, в его композицию внесена большая стройность, в результате содержание получило большую ясность. Вместе с тем если судить о настоящем варианте пьесы с точки зрения упомянутого письма, являющегося как бы режиссерской экспликацией большого политического спектакля, то следует обратить внимание на основной недостаток пьесы, на который мы обращали Ваше внимание ранее и который полностью до сих пор не устранен. В письме, приложенном к пьесе, говорится о четком разграничении двух миров — социалистического и капиталистического. Тема пьесы -   «Берегите Ваши лица» - читается, соответственно, как потеря человеком лица в обществе капиталистическом, заинтересованном в обезличивании человека и, наоборот — обретение каждым своего, индивидуального образа в мире социализма. Но в данном варианте пьесы этой четкости противопоставления во многом пока не хватает.

Трактовка ряда эпизодов, происходящих по мысли автора, в капиталистическом обществе, нередко искажается своей лексикой, перебивками, несущими раздумья автора явно на нашем материале, что создает двусмысленность восприятия, нетерпимую в такого рода произведении. Например, Внутренний голос Мастера — честного, ищущего художника буржуазного мира — задуман поэтом, как некое циническое второе «я» этого художника («Дон-Кихот наоборот»). В ряде мест он так и воспринимается. Но рассказ Внутреннего голоса о сцене в кафе (известное стихотворение А. Вознесенского) резко ломает как сам образ  Внутреннего голоса, так и социально-философскую характеристику и существенно затемняет смысл его высказываний в дальнейшем. Еще пример: сильный и абсолютно ясный в идейном отношении эпизод с озером,, на дне которого погребены жертвы фашизма и появление на этом фоне хора реваншистов, прослаивается строчками из известного стихотворения А. Вознесенского «...Мы столько убили в себе, не родивши…» и т. д., что в данном контексте разрушает политическую четкость всего куска. В другом эпизоде необходимая политическая граница совершенно разрушается из-за вставки с упоминанием ряда живых и мертвых деятелей советской культуры. Не ясен по смыслу кусок с критиком и убитой чайкой. Общественные силы, протестующие против буржуазных порядков, представлены в данном тексте лишь битниками и аналогичными социальными группами, что также вызывает возражение.

Вторая часть пьесы, относящаяся к советской действительности, очень мала по объему в сравнении с первой. При дальнейшей работе над текстом это несоответствие, надо полагать, будет устранено. Не убедительно, к сожалению, звучит прием изображения нашего общества посредством его персонификации в конкретных именах актёров театра на Таганке, требование от их лица «высшей меры». Пока это звучит более как театральный прием, без той глубины обобщения, которое должно звучать в предфинальном эпизоде. Следует также подумать, годится ли для финала будущего спектакля стихотворение «Чую Кучума», так как именно в финале следовало бы дать более точный и полный адрес тех сил, которые представляют угрозу мировой культуре.

Театр и автор в этом и ряде других случаев могут сослаться на факт напечатания многих стихов, входящих в композицию «Берегите Ваши лица». Но ведь они по-иному читаются, будучи включены в новую, принципиально отличную от жанра лирического стихотворения форму, и с этим театру и автору никак нельзя не посчитаться.

В записке товарищей Вознесенского, Любимова, Дымшица подчеркивается, что дальнейшая работа над текстом может проходить лишь в ходе поисков конкретных изобразительных приемов и форм для каждого куска. Управление театров считает, что такая экспериментальн6ая работа возможна и, безусловно, окажется полезной для создания окончательного сценического текста при условии, если его исходный вариант будет отвечать замыслу спектакля, изложенному в упомянутой записке.

Начальник управления театров   П. Тарасов