• A
  • A
  • A
  • АБВ
  • АБВ
  • АБВ
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

Майкл Пеннингтон. В тени нового Города Света


The Independent, 5 марта 1998

В 1983 году Майкл Пеннингтон играл в лондонской постановке Юрия Любимова «Преступление и наказание». Ранее в том же году он ездил в Москву, надеясь встретить старого друга, а попал в город, который пытается найти свое новое лицо.

На сцене московского Театра на Таганке Юрия Любимова торжественный концерт в память о легендарном актере, певце и поэте Владимире Высоцком. Среди гостей — Борис Немцов, заместитель премьер-министра при Ельцине. Во время антракта молодой актер великолепно изображает сначала Брежнева («Кто этот Высоцкий?»), затем Горбачева («Высоцкий это начал, а я довел до конца»), и, наконец, самого Ельцина, который обещает, что в будущем в день рождения Высоцкого российским рабочим будут выплачивать все задержанные зарплаты. Легкий намек на актуальные скандальные события зал встречает на ура, даже Немцов с товарищами не могут удержаться от хохота. Таганка, которая была рупором политического инакомыслия в московском театральном мире 1970-х — 1980-х годов, неожиданно стала набирающим популярность политическим кабаре, подобным британскому сатирическому шоу кукол «Точная копия» («Spitting Image»).

В тот январский день Высоцкому исполнилось бы 60 лет, и мне интересно, как бы он, бич алчных аппаратчиков и главный актер таганского «Гамлета» в 1970-е, отметил этот день? Высоцкий умер в 1980-м, в возрасте 42 лет, от болезни сердца, усугубленной пристрастием к алкоголю. На его похороны пришло так много людей, что движение в городе практически остановилось, и еще до недавнего времени на перекрестках люди зажигали свечи в его память. Он похоронен на том же кладбище, что и Андрей Сахаров, и в день его рождения от Театра на Таганке к кладбищу ходят регулярные автобусы.

Тем не менее, как правило, Высоцкий («хранитель духа народа, его боли и радостей») выступал не столько в театрах, концертных залах и студиях, сколько в частных квартирах или на улице, особенно когда был на подъеме: люди просто собирались, садились прямо на землю и слушали [1]. Лучше всего в этом памятном спектакле Любимову удалась сцена, когда 25 актеров сидели на полу, а зрительские места, покрытые огромным белым куском ткани, мягко покачивались над ними из стороны в сторону, как гигантская колыбель.

По натянутой проволоке в СССР ходил не только Высоцкий, но и сам Юрий Любимов. Его постановки «Бориса Годунова», «Мастера и Маргариты» и «Преступления и наказания» (в 1983 году в Лондоне я играл в этом спектакле Раскольникова) подспудно призывали к действию публику, совершенно деморализованную советским диктатом.

В конце спектакля по «Преступлению и наказанию» Раскольников выходит вперед и цитирует официальную точку зрения из советского учебника, где говорится, что Раскольников был прав, убив старушку, так как она была бременем для общества [2]. Герой изображался в спектакле в крайне неприглядном виде, и это провоцировало неизбежную критику. Роль провокатора, которую играл Любимов, сегодня может показаться устаревшей, но, как ни странно, он продолжает провоцировать. В его новом спектакле «Братья Карамазовы» (снова по Достоевскому) ощущается тот же бунтарский почерк. Режиссер настаивает на том, что его театр никогда не был политическим, в отличие от театра Брехта, а был чисто классическим, и эта дальновидная позиция позволяет режиссеру оставаться над новой революцией в России, опираясь на международное признание.

Но не все Любимову дается так просто: когда он приехал на Запад в 1983 году, советское правительство передало его театр Николаю Губенко, покладистому руководителю, который до сих пор, к недовольству вернувшегося в Москву режиссера, руководит одной из двух сцен Таганки [3].

Несмотря на то, что потеря половины старой империи глубоко ранит Любимова, его энергия по-прежнему колоссальна: он посещает практически все спектакли своего театра и, если это необходимо, подправляет прямо на ходу (практика, от которой мне удалось отговорить его, когда мы вместе работали в Лондоне). В этом году на ежегодном праздновании дня рождения Московского Художественного театра он, казалось, достиг небывалого уровня мастерства. Когда он поднялся, чтобы отдать дань уважения «двум самым важным деятелям русского театра», фотографии двух постановщиков и основателей МХТ Станиславского и Немировича-Данченко загадочным образом сменились на изображения самого Любимова.

Сейчас МХТ спонсирует табачная компания «Филип Моррис», и тем не менее он упорно гнет свою линию, хоть это и приводит к убыточности. Репертуар в двух театрах состоит из 20 спектаклей, преимущественно ставят Островского, Достоевского, Гоголя и Чехова; самым современным спектаклем можно считать «Мишин юбилей» Ричарда Нельсона и Александра Гельмана. Обретение свободы, как это часто бывает, лишило существовавшие прежде спектакли актуальности; театру еще только предстоит найти новый способ, чтобы передать все тяготы современной жизни, пока же это не произошло, театр будет пребывать в спячке.

Но пока эти поиски идут, и исполнители, и предполагаемая публика сохраняют абсолютную искренность. В Москве театр — это, конечно, не просто средство скоротать время; и английскому профессионалу, измученному унижениями нашего нового Министерства культуры, следует отправиться в целительную поездку в Москву, которая чествует своих мастеров, несмотря на постреволюционную травму.

Однако эта травма не так проста. Москва, которую когда-то воспринимали как мрачную, «настоящую» Россию, теперь выглядит как гламурная девушка, а Санкт-Петербург, изначально задуманный как образцовая столица, все глубже погружается в упадок, насилие и отчаяние. Мэр Москвы Лужков, которого прозвали моржом из-за его пристрастия к купанию в зимней проруби, не только великий шоумен, но и талантливый предприниматель. Некоторое время назад в город хлынули инвестиции. Восстановлены Воскресенские ворота Кремля, ранее снятые для проезда танков; то, что раньше было улицей Горького (ныне Тверская), мрачной магистралью с низковольтными уличными фонарями, небольшим движением и неукрашенными зданиями, теперь похоже на Мэдисон-авеню в час пик, с магазинами Tiffany's, Christian Lacroix и Yves Rocher, Pizza Hut и так далее — все сияет уверенностью и неоном.

Возникшая было радость быстро сменяется разочарованием, когда понимаешь, что никто, кроме тонкой прослойки зарождающегося среднего класса, борющегося с коррупцией и взяточничеством, не может позволить себе в этих магазинах ничего, и что продавщицы со стрижкой «5 точек», как у Мэри Куант, и черной помадой, всё такие же злые и униженные, как и раньше.

Мафия везде: только что был убит управляющий гостиницы «Россия» [4], а год назад — управляющий «Рэдиссона»; я слышал о владельце маленького бара, который платит более $1000 в день за защиту от бандитов. Москвичи достигли почти невообразимых высот невоспитанности, хотя невоспитанность, пожалуй, неподходящее слово, поскольку оно каким-то образом предполагает существование противоположного, а свидетельств тому мало. Когда после окончания рабочей недели толкаешься в метро, начинаешь думать, что жестокость XIX века переросла в унижения века XX, создав поистине варварское пойло под рекламными щитами «Мальборо».

Премьера постановки Любимова «Братья Карамазовы» — событие волнующее, практически совпавшее с 80-летием Любимова. Режиссер поставил спектакль в привычном ему стиле: тут и язык жестикуляции, и неровная отрывистая музыка [5], непредсказуемый свет и типичная естественно-декламационная манера игры словно соревнующихся друг с другом актеров, создающих порой отдельные великолепные образы. Репортеры с видеокамерами носятся по проходу во время спектакля, а после его окончания наверху устраивают гудящий банкет с речами и пиршеством. Актеры из других театров распевают старые популярные мелодии, слова, впрочем, новые, например: «О, как хорош, Юрий Петрович с Таганки…». Их не слушают только его актеры, которые быстро напиваются, сидя в углу.

Внезапно я теряю свою переводчицу Марину, статную журналистку в твидовой двойке и жемчуге, которая ранее призналась, поспешно опрокидывая четвертый бокал шампанского, как будто это была инвестиция, что она зарабатывает всего 10 долларов за статью на полстраницы. Где она? Наконец я вижу ее в конце стола, загребающую яблоки, бананы и апельсины с банкетного стола в сумочку.

Ничто не ново под луной, и, конечно, снова встает этот вопрос: как они справляются? Посещение России время от времени — своего рода обряд посвящения, который раз за разом избавляет тебя от романтического флера, неуместных толкований и ложных ценностей, однако, освободившись, еще больше запутываешься. Утверждение, что русские за последнее десятилетие могли потерять столько же, сколько приобрели, стало банальностью. За фасадом искусственного меха и мобильных телефонов, австрийских кофеен и банкоматов скрываются удручающие свидетельства подражаний, заимствованной культуры, скорее напоминающей японскую. При этом тайна выживания России для постороннего наблюдателя остается загадкой. Русские всегда, как Марина, пожимают плечами и говорят: «Ой, да мы справимся».

Большинство моих российских друзей очень чувствительны к подобным вопросам. Они продолжают уносить свои секреты через поломанные металлические двери многоквартирных домов, в каменные коридоры, наверх в хлипких лифтах, через пороги, покрытые картонками вместо ковриков. И, любезно и стыдливо пожелав спокойной ночи, они решительно исчезают за обитыми против холода входными дверями, в тайную жизнь, неизменную, суровую и замкнутую, как русская зима.

 

Примечания

[1] На самом деле В. Высоцкий давал концерты на различных предприятиях; публичные выступления на улицах в СССР были для него невозможны.

[2] В действительности Раскольников цитировал в спектакле школьное сочинение: «Прав был Раскольников, что убил старуху — жаль, что попался».

[3] Ошибочное утверждение: новым руководителем обезглавленного театра стал Анатолий Эфрос; в 1987-м, после его скоропостижной смерти, место главного режиссера занял Николай Губенко.

[4] В 2006 году гостиница «Россия» была закрыта, затем здание разобрали.

[5] Композитор – Владимир Мартынов.

Перевод с английского и подготовка текста к публикации Елены Солдатовой, студентки магистратуры Школы иностранных языков НИУ ВШЭ. Проект «Зарубежные театроведы о русском театре». Руководитель – Елена Леенсон


 

Нашли опечатку?
Выделите её, нажмите Ctrl+Enter и отправьте нам уведомление. Спасибо за участие!
Сервис предназначен только для отправки сообщений об орфографических и пунктуационных ошибках.