Рольф Урс Ринггер. Крестьянская жизнь без фольклора: «Енуфа» Леоша Яначека в Цюрихском оперном театре

Крестьянская жизнь без фольклора

Эта ясная, простая музыка так и просится на сцену. Но только декорации в новой цюрихской постановке Юрия Любимова можно толковать однозначно. В соответствии с задумкой композитора, Клэр Митчелл выполнила костюмы в стиле эпохи, когда была написана опера. В этом спектакле ничего, кроме костюмов, не указывает на жизнь моравских крестьян начала двадцатого века. Ни в одном из трех актов нет и намека на идиллически прекрасную естественную жизнь. А вот символы прослеживаются достаточно четко.

Сцена задействована полностью, не только вширь, но и прежде всего — вглубь. Люди на ней кажутся потерянными и напуганными, что вполне соответствует сюжету Габриэлы Прейссовой. Эта история молодой женщины и двух мужчин демонстрирует разрушительность жесткого матриархата. Группа мимов на сцене изображает не только «народ» — роли артистов постоянно меняются. Например, они сооружают стену дома, а затем ее разрушают, причем зритель никогда до конца не уверен, где внутренняя, а где внешняя сторона постройки. Действие трех актов разворачивается осенью, зимой и весной. Для обозначения смены времен года перед каждым актом на сцене разбрасывают листья разного цвета: коричневого, белого и зеленого. Вращающиеся панно по бокам сцены иллюстрируют ситуацию или душевное состояние героя, поворачиваясь к зрителю то белой, то черной стороной. Шипящий туман как знак бурных эмоций сегодня воспринимается скорее как устаревший театральный эффект. Назойливые повторы и почти полная предсказуемость того, что будет дальше, позволяют зрителям почувствовать антураж прикладного искусства. Однако и эта постановка не проясняет, почему брошенная Енуфа влюбляется в Лаце, которого прежде ненавидела.

Чтобы насладиться гениальной музыкой Яначека, зрителю не приходится прикладывать ни малейших усилий. Музыка льется свободно. Молодой берлинский дирижер Кристиан Тилеманн вместе с оркестром Цюрихского оперного театра испытывает упоение от этой проникновенной (каким бы смелым это выражение ни было) музыкальной стихии, с почти славянской страстностью он расставляет драматические акценты рядом с лирически плавными мелизмами и одновременно управляет хором Эриха Видла. Уже давно Яначек не звучал так воздушно и легко.

В этой постановке певцы следуют за дирижером, а не наоборот, с разной степенью убедительности. Стелла Аксарлис всем своим исполнением подчеркивает, что главная роль в опере — роль жесткой, строгой и беспощадной сторожихи костела. Беатрис Нихофф — скорее крепкая крестьянка, нежели обычная девушка, выбирающая между несколькими мужчинами. Ян Блинкхоф и Петер Страка не только придают своим голосам теноральную плавность, которая выводит эту оперу далеко за пределы моравского веризма, но и ясно подчеркивают контраст между безвольным красавцем и грубым глупцом. Убедительная игра актеров второго плана также обеспечивает новой цюрихской постановке высокий музыкальный уровень.

Перевод с немецкого и подготовка текста к публикации Екатерины Латуниной, студентки магистратуры Школы иностранных языков НИУ ВШЭ. Проект «Зарубежные театроведы о русском театре». Руководитель – Елена Леенсон