Софья Рогозянская. Лишь люди…

Искусство неоднозначно. В каждом музыкальном или литературном произведении заложено множество смыслов и идей, и очень часто люди находят в творении автора что-то новое, не лежащее на поверхности, пропуская увиденное, услышанное, прочитанное через призму собственного жизненного опыта и переживаний. Так что же это означает? Зритель и читатель начинают додумывать то, чего не существует, или же творчество становится все более субъективным, похожим на диалог между создателем произведения и его аудиторией, в котором публика имеет равное право высказать свою мысль, и она также окажется верной? Зайдя так издалека, я хотела бы подвести к тому, что последний тезис очень ярко отражается в театральных инсценировках литературных произведений, ведь часто встречающиеся сейчас новые прочтения всемирно известной классики дают волю фантазии не только режиссера-постановщика, но и зрителя.

За последние годы на театральных подмостках много вопросов вызывали спектакли Константина Юрьевича Богомолова. Его постановки классических произведений делили зрителей и критиков на два полюса: одни восторгались необычным видением известных всем историй, другие недоумевали, терялись в догадках, а что же таким образом хотел сказать режиссер? В числе самых запомнившихся спектаклей можно назвать интерпретации Достоевского, в особенности его “Преступления и наказания”. В этой постановке мы не увидим привычной всем “театральности”, гипертрофированности эмоций и широких жестов. “Преступление и наказание” Богомолова - это сдержанность и лаконичность, длинные, практически идентичные оригинальному тексту монологи и яркие за счет своей очевидности типажи русских людей. Казалось бы, чем же тогда этот спектакль вызвал такую бурную реакцию и такое количество вопросов, если он так прост? Так вот, прост он только на первый взгляд.

Действие происходит в едином пространстве, декорации не меняются на протяжении всего спектакля. В этом пространстве живет Раскольников, оно же выполняет роль и квартиры Сонечки Мармеладовой, и полицейского участка. Я думаю, это помогает показать все однообразие жизни Раскольникова, от которой он так устал, всю серость будней и людей вокруг, тех самых “обычных” людей, которые всю жизнь следуют правилам и сами загоняют себя в рамки. То, что к концу спектакля декорации не меняются, показывает: попытка Раскольникова стать человеком “необычным”, преступившим закон и позволившим себе пойти против общественных устоев, не увенчалась успехом, он понял, что убийство старухи-процентщицы было мелким и бессмысленным, таким же, как и все вокруг.

Весь сценарий практически досконально соответствует оригинальному тексту, однако некоторые изменения, предпринятые Богомоловым, играют большую роль. Во-первых, действие происходит в современности. Понимаем мы это благодаря тому, что появляются мобильные телефоны, следователи одеты в полицейскую форму наших дней, а остальные персонажи носят деловые костюмы. Это показывает, что в современных реалиях проблемы остаются те же, что и у людей почти двести лет назад, и именно поэтому зрители видят знакомые всем паттерны поведения, им близки те сомнения и размышления, которым предаются главные герои. Меняется и возраст персонажей на сцене, но этому тоже есть свое объяснение. Их внешность соответствует их внутреннему состоянию: вместо юной бледной Сони, мы видим женщину средних лет, поскольку героине пришлось повзрослеть не по годам, устало и смиренно неся свою ношу, мать Раскольникова и старший Мармеладов, наоборот, молоды, поскольку порой по-детски наивны, просты и инфантильны.

Несмотря на сдержанность актерской игры, у каждого персонажа есть определенный характер. Раскольников предстает перед нами как человек, практически лишенный каких-либо душевных терзаний и сомнений, напротив, он холоден, расчетлив и будто бы с комплексом бога. Родион не просто хочет удостовериться в том, что он не “тварь дрожащая”, но уверен в том, что у него есть право жить не так, как остальные, потому он и смотрит на окружающих свысока и равнодушно, лишь когда он начинает говорить о своей теории про двух видов людей, глаза его начинают гореть чуть ли не безумно. Свидригайлов говорит очень быстро, что показывает его суетливость и мелочность. Самым живым и эмоциональным персонажем на удивление становится Порфирий Петрович. Если в романе, он играет не такую уж большую роль, то в спектакле ему отводится отдельное и очень важное место. С одной стороны, он комичен и даже в какой-то момент его становится жалко, потому что мы видим перед собой очень одинокого человека, которому крайне нужен собеседник. Жалко его еще и из-за высокомерного отношения к нему Раскольникова, в то время, как следователь считает себя равным ему. Но неожиданно он проявляет себя как если не по-настоящему умный, то уж точно смышленый человек, который видит преступника насквозь. Порфирий Петрович будто играет с Раскольниковым, предлагая ему сделку с совестью и предоставляя иллюзорную свободу действий, при этом давая понять, что рано или поздно наказание настигнет его или даже вернее будет сказать, что он сам за ним придет. Разумихин в спектакле вообще отсутствует, скорее всего, потому что в романе он был словно голосом разума Раскольникова, а здесь Родион сам по себе, наедине со своими мыслями.

Здесь я позволила себе сосредоточиться в основном на актерской игре и психологизме спектакля, поскольку это, пожалуй, самое главное в нем: антураж сдержанный, как и герои, и только малейшая дрожь их голосов и сосредоточенность лиц создает необходимый саспенс. В этой постановке нет как таковых ни преступления, ни наказания, по крайней мере, на сцене мы их не видим. Есть лишь люди, их судьба и мысли, и именно это лично мне помогло глубже понять идею Достоевского и увидеть новые детали благодаря Богомолову.

Майнор «Театр с нуля», преподаватель Елена Леенсон