Эва Шеффер. Триумф простоты."Мертвые души" Любимова

Neue Zeit, 4 февраля 1986

Юрий Любимов собрал прозаические тексты русского писателя Николая Гоголя (1809-1852) в пьесу, носящую название великого сатирического романа автора: “Мертвые души”. Спектакль, поставленный Любимовым в Бургтеатре, ошеломляюще насыщен.

Это триумф простоты. Режиссер работает со светом, тканью, небольшим количеством реквизита – и ничем больше. На сцену выходят едва загримированные актеры в простых коричневых пальто с поручением “выступить перед публикой от имени Николая Васильевича Гоголя”. Гоголь как никто другой умел показать с помощью мрачного юмора подоплеку человеческих поступков и мотивов. Раскрытие образов, обращение к творчеству писателя происходит с впечатляющей сдержанностью, с неповторимой визуальной и языковой последовательностью.

Юрий Любимов – режиссер, лишенный советского гражданства в 1984 году – был одним из величайших театральных деятелей своей страны, богатой исключительными художественными талантами. Будучи руководителем московского Театра на Таганке, он прославил это место на весь мир. В 1978 году на сцене театра он поставил Гоголя, тогда спектакль назывался “Ревизская сказка” (“Märchen einer Revision”).

Представление начинается, и зритель не сразу обращает внимание, как садится в поезд и отправляется в таинственное, длинное путешествие. Медленно, но верно поезд движется, останавливаясь на станциях, где внезапно появляются персонажи, знакомые читателю Гоголя: например, герой повести “Шинель”. Это история о маленьком чиновнике, незаметном в толпе ему подобных, который начал чувствовать себя живым лишь благодаря покупке шинели. Или коллежский советник Чичиков из “Мертвых душ”, который обнаружил, что можно заработать на “мертвых душах”, умерших крестьянах, которые еще числились живыми в налоговом реестре, и с этой целью ездил из поместья в поместье, совершая покупки.

В образах “Гоголя I” и “Гоголя II” писатель и сам участвует в этом путешествии. В конце, после всех скитаний в мире реальности и фантазий на фоне серых дней и черных ночей, “Гоголь II” восклицает: “Скучно на этом свете, господа. Если бы только можно было найти живую душу… Если бы только живая душа говорила с нами”.

В этот вечер сцены из Гоголя и текст Любимова сливаются в захватывающий хоровод, в котором то и дело веселье сменяется трагедией и наоборот. Отказ от всякой декоративной пышности, от всего показного, что могло бы отвлечь от слова, усиливает ужас, создает атмосферу столь же абсурдную, сколь и пугающую. Любимов – сам себе художник по декорациям и костюмам – не нуждается в большом бюджете, его капитал у него в голове. Его постановки неслыханно изобретательны: при помощи совсем небольших ресурсов создаются невероятные пейзажи, затейливые картины и странные миры. Едва заметные прорези в ткани играют со светом, образуя окна, а подъемные механизмы при необходимости делают актеров высокими или низкими.

Действие на сцене то едва различимо, то снова выходит на первый план. Оно сопровождается чрезвычайно выразительной музыкой Альфреда Шнитке, вероятно самого значимого русского композитора-авангардиста современности. Она далека от обычной фоновой музыки с дешевыми эффектами, наоборот, она подчеркивает, подкрепляет и продолжает происходящее на сцене. Под чутким, но строгим руководством режиссера труппа Бургтеатра работает с радостью, усердием и тонкой чувствительностью. Даже актеры, которым даны небольшие задачи, вкладывают душу в свою игру, а исполнители больших ролей и вовсе пылают энтузиазмом касательно этой постановки. Она не похожа на обычный театральный репертуар. Карлхайнц Хакль, Франц Морак, Эрвин Штайнхауэр, Роберт Мейер, Оливер Штерн и Рудольф Вессели, поистине одни из самых интересных и разносторонних артистов Бургтеатра, своим искусством и чутьем помогают понять “Мертвые души”. Они ведут за собой слушателей, настраивая их на восприятие волнующих идей великого произведения.

Перевод с немецкого Минаевой Елизаветы, студентки ОП «Филология».
Руководитель – Маньковская Серафима.