Алла Шендерова. Олимпиец

Юрий Любимов выпустил в свет сразу два романа

Российская программа Олимпиады началась премьерным показом «Театрального романа», поставленного Юрием Любимовым. Спектакль сыграли 23 апреля, в день 37-летия «Таганки». В фойе продавалась только что изданная книга Любимова «Рассказы старого трепача».
Открываю записи 1984 года (год, в котором Ю. П. был лишен советского гражданства): «Так я и не закончил „Театральный роман“ в Москве, а здесь он вроде и не нужен, зато продолжается мой театральный роман. Видишь, поставил „Мастера и Маргариту“, и пошла моя жизнь по Булгакову, только „Юность Вождя“ я им не напишу, фигушки?„ Или вот еще: “23 апреля 1984 года. ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ И СМЕРТИ ТЕАТРА НА ТАГАНКЕ и день моего Святого Георгия? Проснулся в 7 утра по итальянскому времени от кошмарного сна, по московскому в 10 утра, как и просил вспомнить всех в час репетиции, то есть в 10 утра, весь наш путь. Кошмар сна навеял дикость одиночества? Снилось, что портфель мой черный с пупырышками из страуса, это тот, который прячет голову свою маленькую под крылышко от беды, упал в жидкую грязь, я поднимаю и все стараюсь стереть белым снегом, а рядом на черной тахте в костюме Гамлета лежит Владимир. Я говорю, как же Вы не заступились, и все развалилось, а он махнул рукой — трус я, испугался, не поехал…»
Но время все ставит на свои места. В России, как известно, надо жить долго. И вот уже играется любимовско-булгаковский «Театральный роман». И Любимов вновь ведет поединок Поэта с Вождем. И высмеиваются закулисные нравы — не то старо-мхатовские, не то современно-таганские, но не менее вечные, чем само искусство. И оказывается, что фрагмент мхатовского занавеса очень идет к таганской сцене, а ирония, с которой изображает Любимов основоположников МХАТа, нежная и полная сочувствия.
Чуть сменив выражение губ, Валерий Золотухин становится очень похож на Станиславского, а Максудов молодого Дмитрия Муляра исполнен истинно булгаковского достоинства. Неумолимы! Любимов мигает в зале фонариком. Театр продолжается.