«Старик и море», спектакль Анатолия Васильева на сцене Государственного академического театра им. Евг. Вахтангова

(19 и 20 июля, 30 сентября и 1 октября)

Фото — Станислав Левшин
© Федеральное государственное бюджетное учреждение культуры «Российский государственный академический Большой драматический театр имени Г. А. Товстоногова» 2005—2018

«За год до премьеры разве можно сказать, что получится из Хэма (я по-дружески, из Хемингуэя, по памяти прошлого), из его трагической повести «Старик и море».

Да разве в этом дело!

Что мы хотим: Алла Демидова, Владимир Мартынов и я, да еще команда художников и техников – все вместе под зонтом Чеховского фестиваля?

Благодарности хотим. Памяти хотим. Любви хотим. К этому Великому Творцу Протеста – режиссеру Юрию Любимову. И никаких предательств, и никакого ропота.

Ради имени его в год столетнего юбилея собрались мы вместе, чтобы представить публике наш спектакль «Старик и море»[1].
В рамках Международного театрального фестиваля им. А.П. Чехова, на сцене Государственного академического театра им. Евг. Вахтангова 19 и 20 июля, а также 30 сентября и 1 октября специально ко дню рождения Юрия Петровича Любимова состоялась мировая премьера спектакля режиссера Анатолия Васильева «Старик и море». Режиссёр Анатолий Васильев, проживает с 2006 года во Франции и больше не работает в России. К юбилею Ю.П. Любимова он сделал исключение и поставил спектакль-посвящение великому режиссёру. Адаптация повести американского писателя Э. Хемингуэя, сценография и постановка принадлежат А. Васильеву.
От автора – Алла Демидова
Музыка – Владимир Мартынов
Художник – Анатолий Васильев и Петр Попов
Художник по свету – Тарас Михалевский
Костюмы – Вадим Андреев
В спектакле прозвучит музыка в исполнении Ансамбля Опус Пост, под руководством Татьяны Гринденко.

 
Пресса оспектакле

Антон Хитров 

(сотрудник Проектной лаборатории по изучению творчества Ю.П.Любимова и режиссерского театра XX-XXI вв. НИУ ВШЭ)

Анатолий Васильев поставил в России первый спектакль за 11 лет. Почему это важно?  В Москве покажут премьеру «Старика и моря» по Хэмингуэю

Павел Антонов / МТФ им. А.П. Чехова

Основатель театра «Школа Драматического искусства» режиссер Анатолий Васильев с 2006 года живет во Франции и не работает в России, но этим летом он сделал исключение для Чеховского фестиваля и поставил спектакль «Старик и море» по повести Хэмингуэя на сцене театра имени Вахтангова. Сыграли спектакль всего дважды, еще два показа пройдут 30 сентября и 1 октября. Театральный критик Антон Хитров рассказывает, каким получилось возвращение Васильева на русскую сцену, из чего складывается новый спектакль и почему его непременно стоит увидеть.

Васильев

Павел Антонов / МТФ им. А.П. Чехова

Анатолий Васильев — из тех художников, которых категорически не устраивают настройки по умолчанию. Он снова и снова задается вопросами «Что такое театр?», «Чем может быть театр?» — и каждый раз дает новый ответ. Теперь, когда режиссер не работает в России, простейший способ в этом убедиться — прийти на любой спектакль московского театра «Школа драматического искусства» и как следует осмотреть театральное здание, построенное по проекту Васильева и его покойного соавтора, художника и архитектора Игоря Попова. Ничего похожего вы не увидите ни в одном другом театре: нет ни рампы, ни занавеса, вместо черной коробки сцены — ослепительно белое пространство, вместо стандартного зрительского фойе — имитация крытой улицы.

Васильев начинал в 1970-х как автор бытового психологического театра, стал в этом деле виртуозом и бросил, чтобы заниматься театром игровым, импровизационным, а затем — ритуальным, мистическим. Это единственный режиссер в новейшей истории нашего театра, прошедший такую сложную эволюцию. «Школа драматического искусства», созданная режиссером в конце 1980-х, была организована принципиально иначе, чем обычный репертуарный театр: спектакли сочинялись годами, вся работа была заточена на творческий поиск, а не на производство готового продукта.

Последний раз Васильев выпускал премьеру в России 11 лет назад — это был спектакль «Каменный гость, или Дон Жуан мертв». Многолетний спор с городскими властями закончился увольнением режиссера из им же созданного театра и переездом во Францию, где Васильев работает по сей день и возвращаться пока не собирается. Генеральному продюсеру Чеховского фестиваля Валерию Шадрину удалось невероятное — организовать «разовое» возвращение режиссера после более десяти лет отсутствия.

Любимов

«Старик и море» — оммаж Юрию Любимову, приуроченный к его столетнему юбилею. Перед первым показом Васильев рассказал, что повесть Эрнеста Хэмингуэя была одной из любимых книг его старшего соратника. Как и солистка премьеры Алла Демидова, режиссер одно время работал под началом Любимова в Театре на Таганке: именно там он выпустил знаменитое «Серсо» по пьесе Виктора Славкина, свою последнюю «бытовую» постановку. Ослепительные лучи прожекторов, скрывающие сцену в одном из эпизодов «Старика и моря», — прямая цитата из Любимова: световой занавес — его фирменный прием.

Васильев ссылается и на другие театральные традиции, помимо Таганки: в спектакле сказывается его давнее увлечение Востоком, когда-то надоумившее режиссера скрестить «Илиаду» с азиатскими боевыми искусствами. Одетые в черное слуги просцениума двигаются словно в рапиде, чем напоминают неспешных актеров японского театра но (бамбуковые трости усиливают это впечатление). В одном эпизоде спящему старику является золотой лев — богато декорированная кукла из традиционного китайского танца. Спектаклю вообще не занимать эффектных визуальных решений — чего стоит одна лишь кульминация, когда усеянное блестками тряпичное море «кипит» под действием невидимых машин.

Демидова

Но самое важное здесь — двухчасовое соло Аллы Демидовой. Актриса, которая несколько десятилетий шла на передовой театральных поисков, работая с первыми режиссерами своего времени — Любимовым, Виктюком, Терзопулосом, тем же Васильевым, — в последние годы выходит на сцену почти исключительно в поэтических концертах, а в полноценных спектаклях участвует очень редко.

Демидова не играет буквально старика Сантьяго; в программке ее роль называется «От автора». Все два часа она держит текст под рукой, не столько для подстраховки, сколько из уважения к писательскому труду: не хочет выдавать слова Хэмингуэя за собственные (в поэтических концертах актриса следует тому же правилу — никакой декламации по памяти, только с листа). Вообще, замысел режиссера исключает любое притворство. Дочитав до соломенной шляпы Сантьяго, Демидова надевает черный цилиндр — головной убор артиста, но не рыбака: мол, вы же понимаете, что я не старый нищий кубинец.

Актриса достигает родства с персонажем не через лицедейство, а через подлинный сиюминутный опыт, переживаемый на сцене. Она проводит эти два часа наедине с тысячным залом, как старик — наедине с океаном, полагаясь только на силу своего голоса, как герой Хэмингуэя — на силу рук (микрофон крепко вошел в театральную практику, но в «Старике и море» Демидова им почти не пользуется).

Сантьяго — не единственная «ипостась» актрисы. Режиссер разложил повесть Хэмингуэя на три голоса: старик, море (читай — рок) и суша (социум). Фрагмент об атаке акул звучит в записи; Демидова читает его с особой «утвердительной интонацией», которой Васильев обучает актеров, — словно после каждого слова стоит восклицательный знак. Живая артистка неподвижно слушает фонограмму собственного голоса: дескать, человеку из плоти и крови нечем возразить, когда говорит море. А заключительный абзац повести — о туристах, которые пришли поглазеть на привязанный к лодке скелет, — Демидова произносит с микрофоном в руках. Это ее третья и последняя ипостась — слабый голос заурядного, «сухопутного» человека.

Павел Антонов / МТФ им. А.П. Чехова

«Старик и море»

Сценография, сочиненная режиссером самолично, подхватывает аналогию между артисткой и рыбаком, уподобляя море театру (или театр — морю). Полупрозрачные голубые «паруса» то взлетают под колосники, становясь театральными падугами, то спускаются к полу многослойным занавесом. Свет в зрительном зале гаснет, когда над океаном наступает ночь, и загорается с рассветом. В кульминационный момент большая удочка тащит не рыбу, а синий «морской» ковер, покрывающий сцену, словно подмостки — и есть добыча героя.

И Демидовой, и Васильеву несложно подставить себя на место Сантьяго: ведь они читают повесть Хэмингуэя как универсальный рассказ о художнике. История искусства, и в особенности театра — это история амбициозных, но не реализованных до конца проектов, которые в теории были блестящими, но на практике в силу разных причин, внешних или внутренних, умирали раньше срока: что-то было откровенно утопичным, что-то не находило поддержки современников, а что-то уничтожалось авторитарной властью. Станиславский, Мейерхольд, Вахтангов и сам Анатолий Васильев с его революционным театром-лабораторией — любой большой режиссер отечественного театра в той или иной степени старик Сантьяго, который ловил рыбу, а привез скелет, величественный, но неполный.

Светлана Наборщикова

Непобежденный: «Старик и море» на Старом Арбате
XIII Международный театральный фестиваль им. А.П. Чехова завершился спектаклем, посвященным Юрию Любимову

Чеховский фестиваль в сотрудничестве с Театром им. Евг. Вахтангова представил главную премьеру этого лета — спектакль «Старик и море». Сценическую версию одноименной повести Эрнеста Хемингуэя творческая команда во главе с режиссером Анатолием Васильевым, актрисой Аллой Демидовой и композитором Владимиром Мартыновым посвятила столетию со дня рождения Юрия Любимова.

Перед спектаклем к публике вышел Анатолий Васильев, вспомнил поименно его создателей, включая Хемингуэя («который не с нами») и Любимова («который тоже не с нами»). А также предостерег желающих увидеть в грядущем представлении спектакль.

Действительно, в программке жанр был обозначен как читка с перформансом, но мэтр преуменьшил масштаб происходящего. На деле собравшиеся стали свидетелями полноценного театрального действа, где все роли играет Алла Демидова.

Народная артистка сидит на авансцене у раскладного столика и рассказывает о старике-рыбаке, который 84 дня выходил в море и возвращался ни с чем, а на 85-й отправился в главное в своей жизни путешествие, чтобы поймать и тут же потерять огромную рыбу.

Поначалу Демидова читает под стать суровой немногословной прозе — ровно, глуховато, не особо заботясь о характерности персонажей. Поиск, ловля и преследование гигантского марлина, увлекающего ловца в открытое море, при всем напряжении — обычная рыбацкая работа, просто на этот раз ей сопутствует везение.

Перелом наступает, когда к добыче, почуяв запах крови, сплываются акулы. Резкий оркестровый аккорд — и актриса застывает на стуле, устремив в зал неподвижный взгляд. Текст, запечатлевший схватку старика и хищников, звучит в записи — режиссер будто опасается, что в живой подаче актриса не выдержит напряжения бьющих наотмашь рваных фраз. А так — удар принимают на себя оглушенные динамиками зрители. К счастью для них, выматывающий душу экстрим длится недолго. Акулы убили мечту человека, но сам он жив и готов бороться дальше.

Режиссер, он же сценограф, делает всё, чтобы подвиг старика прозвучал с яркой театральностью. Цветовые доминанты спектакля — черное одеяние Демидовой и аквамариновое убранство сценической коробки. Марлина изображает огромный металлический каркас, задрапированный струящейся тканью. Конструкция медленно поднимается, опускается и вращается, пока наконец не обрушивается в узкое пространство между сценой и зрительным залом: марлин побежден, старик торжествует. Контрастом морскому величию служат карнавальные фонтаны серебряных брызг и персонаж из снов старика — желто-оранжевый лев, исполняющий церемонный танец.

Если Васильев помещает прозу Хемингуэя в красочный театральный контекст, то Мартынов (музыка звучит в записи ансамбля «Опус Пост» под руководством Татьяны Гринденко) следует хемингуэевскому минимализму. В основе композиции, сопровождающей сценическое действие, — несколько звуковых пластов и множество их комбинаций. Смысловой диапазон простирается от звукоизображения бескрайней водной глади до трагических барочных интонаций. Ближе к финалу Мартынов допускает толику хулиганства и врубает зажигательную самбу. Философия — философией, но жизнь хороша во всем ее многообразии.

Последнюю фразу текста Хемингуэя: «Старик спал. Ему снились львы» Демидова произносит почти на пианиссимо. Зал взрывается аплодисментами. «Подождите, я не досказала», — перекрывает их актриса. Впервые за всё действие берет микрофон, идет вглубь сцены, где вспыхивает круг огней, и договаривает пассаж про туристов, принявших скелет благородного марлина за останки плебейской акулы. Васильев, адаптируя повесть, сделал его финалом.

Людям свойственно заблуждаться и не замечать поистине великие деяния. Этого команда Васильева допустить не может, и об этом режиссер, анонсируя спектакль, заявил со всей определенностью: «Что мы хотим: Алла Демидова, Владимир Мартынов и я, да еще команда художников и техников – все вместе под зонтом Чеховского фестиваля? Благодарности хотим. Памяти хотим. Любви хотим. К этому Великому Творцу Протеста — режиссеру Юрию Любимову».

Упорный хемингуэевский старик и несгибаемый Любимов в равной степени достойны памяти, благодарности и любви. Оттого и срифмовались. Человек нельзя назвать побежденным, если он боролся до конца.

Источник: Известия. 21 июля 2017. Электронный ресурс. URL:https://iz.ru/621850/svetlana-naborshchikova/nepobezhdennyi-starik-i-more-na-starom-arbate 

Елена Дьякова

Юрий Петрович и  море житейское

«Старик и море» Анатолия Васильева — ​финал XIII Чеховского фестиваля. Премьера посвящена 100-летию Юрия Любимова.

Анатолий Васильев поставил спектакль в Москве впервые с 2006 года. В 2006-м, напомним, А.А. Васильев был уволен с должности худрука театра «Школа драматического искусства»: приказом Комитета по культуре г. Москвы по причине плохого исполнения распоряжений мэра г. Москвы. Незадолго до того город отобрал у театра любимую «старую сцену» на Поварской. Анатолий Александрович уехал во Францию: работал в «Одеоне» и Comedie Francaise, показывал премьеры на Авиньонском фестивале, преподавал. В 2017-м, после десятилетней паузы, мэтр поставил в Москве «Старик и море» по Хемингуэю: моноспектакль с Аллой Сергеевной Демидовой, музыка Владимира Мартынова. Продюсеры — ​Чеховский фестиваль и театр Вахтангова. Премьера прошла 19 июля. Осенью спектакль вернется на Арбат.

Режиссер спектакля - Анатолий Васильев.

Лейтмотивом премьеры — ​со всеми гримасами истории нашего театра за нею — ​кажутся слова из новеллы (и как силен весь текст! Хоть мода на «старика Хэма» давно прошла): «Все у него было старое, кроме глаз, а глаза были цветом похожи на море, веселые глаза человека, который не сдается».

И — ​о ком это? Адресаты множатся, как шелковые волны моря житейского на сцене.

Прежние спектакли Анатолия Ва­силь­ева славились многослойной декоративностью, сценическими метафорами (вижу перед собой белых голубей, взмывающих над крестным ходом в мистерии «Плач Иеремии» под музыку Владимира Мартынова, помню грозную алхимию, медные перегонные трубки и живой огонь у рампы в «Моцарте и Сальери»). Но «Старик и море» — ​предельно прост. Почти той же грозной простотой библейской притчи, которой дышит текст.

На сцене столик и стул прибрежного кафе. Кружка пива и рукопись. Рыбак в грубом черном кимоно — ​Алла Демидова. Седина не скрыта. Значительность лица, накопленную в десятилетиях труда, начиная со звездной любимовской Таганки 1960-х, и не скрыть: такие лица и мощные львиные голоса даром не даются. Их десятилетиями шлифует и чеканит море житейское.

И, собственно говоря, — ​Алла Сергеевна читает текст. Всю эту притчу о рыбаке 85 лет. О его великой, главной в жизни Меч-рыбе, на два фута длиннее лодки. О ярости и азарте. О многодневном единоборстве с добычей, с океаном, со стаей акул, обглодавших Рыбу от носа до хвоста: к берегу Старик привез лишь белые кости и хребет — ​слишком мощный, чтоб волна его сломала и растащила. Об «Отче наш» и «Богородице», которые Старик не в силах прочесть от усталости. Но дух Писания свистит над текстом, как морской ветер. Нашептывает и о тщете всего сущего, включая главную Рыбу твоей жизни. И о борьбе за нее как предназначении человека.

Ведь не цена филе в курортной Гаване, а последний вызов судьбы, последнее подтверждение силы и мастерства, последнее подтверждение человеческого достоинства ведут Старика. Так, верно, боролся и сам Хемингуэй со штормом мысли. С еще не пойманным в океане мозга, еще не подсеченным, не вытащенным усилиями седого писателя на свет его последним великим текстом.

Ему тоже, верно, было плевать в 1953-м, что мода на «потерянное поколение» давно прошла.

Cвет на сцене (художник Петр Попов, свет — ​Тарас Михалевский) то сияет, то тускнеет. Плывут шелковые завесы, колоссальная тень рыбы, фейерверки серебряных брызг из петард-хлопушек. Выезжает на колесах огромная удочка, ясно подчеркивая мужское содержание борьбы и притчи. Взмывают струнные ансамбля Opus Posth под руководством Татьяны Гринденко (в записи).

Зал Вахтанговского театра («Старик и море» идет на его сцене) вспоминает «Бесов»: последний спектакль Юрия Любимова, поставленный здесь, у вахтанговцев эпохи Туминаса, — ​уже после ухода 94-летнего режиссера из прославленного им театра на Таганке после конфликта с труппой. Впрочем, «Старик и море» на сцене — ​притча, в которую укладывается любая настоящая жизнь.

…Эта премьера — ​и долг памяти. Благодарности. Владимир Мартынов был композитором многих спектаклей любимовской Таганки. Анатолия Васильева Юрий Петрович пригласил на Таганку в 1982-м, после ухода из театра Станиславского. На Малой сцене Таганки Васильев поставил тогда свой легендарный спектакль «Серсо». Чеховский фестиваль связан с Юрием Петровичем памятью, дружбой, благодарностью. И Римас Туминас был когда-то его стажером.

…У Хемингуэя и у Васильева очень важен внесценический персонаж — ​Мальчик. Старик впервые взял его в лодку пятилетним. Теперь Мальчик помогает ему спускать бот на воду. Но когда-то Старик был пятнадцатилетним юнгой на шхуне. И Мальчик станет когда-то новым Стариком.

Авторы спектакля, посвященного 100-летию Ю.П. Любимова, связаны с ним той же связью.

За ними идут новые Мальчики. Так Анатолий Васильев через четверть века после своего «Серсо» на любимовской Таганке «приютил» в своем театре на Поварской Дмитрия Крымова и его студентов с их первым дипломным спектаклем «Недосказки».

Так будет и должно быть, пока шумит океан театра. А по дну осторожно ходят рыбы премьер.

Источник: Новая газета. 2017. 24 июля. №79.

URL:https://www.novayagazeta.ru/articles/2017/07/23/73210-yuriy-petrovich-i-more-zhiteyskoe

Алена Карась

Рыбак рыбака

Алла Демидова сыграла в спектакле Анатолия Васильева "Старик и море"

Спектакль "Старик и море" впервые был показан на Чеховском театральном фестивале в июле этого года. Создан он в память о выдающемся режиссере Юрии Любимове и был сыгран дважды - в дни празднования его 100-летнего юбилея 30 сентября и 1 октября на сцене Театра им. Вахтангова, где Юрий Петрович долгие годы работал актером.

Старик в исполнении Аллы Демидовой - это не персонаж, а заклинание персонажа. Фото: Павел Антонов / РГ

Юрий Любимов был для Анатолия Васильева важным человеком не только потому, что спас, приютил его спектакль "Первый вариант "Вассы Железновой", когда учителя Васильева, выдающегося актера Андрея Попова и его учеников изгнали из Драматического театра им. Станиславского. На Малой сцене Таганки, после четырех лет репетиций, в 1985 году Васильев поставил "Серсо". Любимов к тому моменту почти год сам был изгнанником. Спустя два десятилетия история повторилась с Васильевым, хотя его не лишили гражданства, но лишили театра, созданной им "Школы драматического искусства". И не будет преувеличением сказать, что не только тогдашние культурные власти Москвы, но и театральная среда спокойно приняли его отъезд во Францию.

В спектаклях Васильева человек часто оказывается один на один с морской стихией. Ведь он сам когда-то бросил все и ушел в морскую экспедицию. В "Медее-материале" выдающаяся актриса Валери Древиль сидела один на один с залом, и море (заполнившее весь экран) было у нее за спиной. Алла Демидова тоже одна на фоне бесконечного моря, ее Старик, сидя на авансцене, спиной чувствует его за собой. Целую жизнь. Целый век.

«Отправился на поиски рыбы и сам стал рыбой, лодкой, ветром и парусом»

У нее только стол и стул, кружка пива, да еще листочки с текстом, которые один за другим срываются с ее рук. Васильев ставит вещь почти целиком, а она большая. Поначалу публике кажется, что Демидова с трудом тащит эту "рыбину" текста. Но чем дальше, тем яснее - в философских пейзажах Васильева способ проговаривания/заговаривания слов связан со способом проживания, заклинания жизни.

Вот сидит себе в кресле седовласый прекрасный старик, читает, быстро перебирает пальцами, приманивая вдохновение, ждет в надежде победить суетливое волнение огромного зала, в надежде, что исчезнет персонаж (потому что ведь Старик Демидовой - не персонаж, а заклинание персонажа), исчезнет актер, исчезнем мы с нашими вопросами.

Ближе к финалу, если не после него, мы сознаем, что перед нами тот, кто закинул снасти и ждет, кто отправился на поиск рыбы и, пока ждал ее, сам стал рыбой и рыбаком, лодкой и морем, ветром и парусом. Именно этому существу Васильев и дал когда-то имя - Персона.

... В какой-то момент тростниковая удочка, поднимая за собой дивное облако голубой рыбы, дрогнула и натянулась - нежные переливы тканей позволяют различить голову и хвост, оперенье. Скользящей походкой движется воин в черном шелковом кимоно, крюк на длинном шесте "ведет" огромную рыбу-облако.

В лучах светового занавеса голос актрисы отделяется от тела и вступает в акустический радиотанец с музыкой Владимира Мартынова. Хрустальный бисер морских брызг, разбуженных таинственной механической машиной, взлетает над шелковой поверхностью сцены, и на какой-то момент кажется, что она отступила, стала морем. Так, после множества механических усилий языка и нёба вдруг рождается образ, живая жизнь. Васильев знает цену этим контрастам. Он сам как рыбак давно научился терпеливо ждать, когда наживка сработает.

Старик ждал долго, а на 85-й день отправился в море и поймал самую большую рыбу своей жизни. Но акулы пожрали ее, всю, до самого скелета. Яркий свет ослепляет зрительный зал, когда Демидова кричит: "Микрофон! Дайте мне микрофон!" - точно прерывая спектакль и желая сказать что-то от себя. Потом, подойдя к экрану, на котором едва просвечивает остов рыбы-лодки (рисунок Петра Попова), она расскажет о туристах, которые, взглянув на останки рыбы и ничего не поняв, назвали ее акулой.

"А как легко становится, когда ты побежден! - подумал он. - Я и не знал, что это так легко...

Кто же тебя победил, старик? - спросил он себя...

- Никто, - ответил он. - Просто я слишком далеко ушел в море"...

Международный театральный фестиваль имени Чехова в Москве завершает мировая премьера спектакля "Старик и море" по произведению Эрнеста Хемингуэя в постановке всемирно известного Анатолия Васильева. Спектакль к 100-летию со дня рождения Юрия Любимова состоится 19 и 20 июля на сцене Вахтанговского театра.

Чеховский фестиваль проходит в Москве с 24 мая по 20 июля.

Еще на самой первой пресс-конференции, предваряющей открытие Чеховского фестиваля, Васильев по поводу этой работы, которую он посвящает Любимову, сказал так: "Что мы хотим: Алла Демидова, Владимир Мартынов и я, да еще команда художников и техников — все вместе под зонтом Чеховского фестиваля? Благодарности хотим. Памяти хотим. Любви хотим. К этому великому творцу протеста — режиссеру Юрию Любимову. И никаких предательства, и никакого ропота. Ради имени его в год столетнего юбилея собрались мы вместе, чтобы представить публике наш спектакль "Старик и море".

Именно Любимов в начале 1980-х пригласил Васильева в Театр на Таганке, где он выпустил прогремевший тогда спектакль "Серсо" по пьесе Виктора Славкина. Известнейшая актриса театра и кино Демидова с конца 1960-х играла все ведущие роли в спектаклях Любимова. Высоко ценя своего учителя, создателя "Таганки", актриса так определила свой принцип существования в театре: "Стараться играть объемно, актёрски оправдывая любое режиссерское построение Любимова".

Композитор, мыслитель, писатель, знаток древней и современной музыки Мартынов много и интересно работал с Любимовым. Он был автором музыки к таким его спектаклям, как "Братья Карамазовы", "Театральный роман", "Хроники", "Сократ/Оракул" и "Маска и душа".

Источник: РИА Новости. 2017. 19 июля. Электронный ресурс. URL:https://ria.ru/culture/20170719/1498728557.html

Чеховский фестиваль завершится спектаклем "Старик и море" к 100-летию со дня рождения Любимова

Легендарный режиссер Анатолий Васильев, редкий гость в России, представляет в Москве свою мировую премьеру – спектакль «Старик и море». Постановка – яркий финал Чеховского фестиваля, отмечающего в этом году свое 25-летие. А для Васильева – это дань памяти учителю. Он посвятил спектакль юбилею Юрия Любимова. Валерия Кудрявцева – о премьере.

То, что для мировой премьеры спектакля к 100-летию Любимова выбран был именно Театр Вахтангова, не случайно. Когда-то здесь началась и состоялась актерская карьера Любимова, здесь же он сделал последний свой драматический спектакль «Бесы».

Анатолий Васильев, уже много лет ставящий спектакли во Франции, а не в России, ради 100-летия со дня рождения Юрия Любимова сделал исключение. Сам предложил работу «Старик и море». И только от интервью отказывается по-прежнему.

«Надо сказать, что вообще-то я очень устал. Вчера, когда закончилась репетиция, и я ходил по подвалам Вахтанговского театра, и две дамы представились как доктора, говорят: знаете, мы не профессионалы, но нам очень понравилось. Но вы очень плохо выглядите», − признался режиссер-постановщик Анатолий Васильев.

В общей сложности работа над спектаклем длилась около года. Алла Демидова – исполнительница главной и единственной роли – читает текст, почти не сходя с места. Она – по-настоящему любимовская актриса. Эта работа очень личная.

«Я проработала на Таганке больше 30 лет, для меня это моя жизнь. Поэтому эта работа – ее оценивают зрители, я не оцениваю, но, во всяком случае, мы отдали свои сердце и душу», − поделилась народная артистка РСФСР Алла Демидова.

Здесь ничто не буквально – поэтический, воздушный театр, лаконичный и сказочный одновременно. По морским волнам голубой прозрачной ткани – сценографию Анатолий Васильев делал сам – плывет рассказ о поединке старика и огромной рыбы – медитативный, в ритме, отсылающем к постановкам самой Таганки. Спектакль ведь – посвящение.

«Он обернулся. Рыба вынырнула, взорвав океанскую гладь, и тяжело упала обратно в море. Потом она прыгнула опять, опять, а лодка неслась вперед. А леска продолжала мчаться за борт. А старика затянуло вплотную к носу...». 

Музыка Владимира Мартынова – друга и многолетнего соавтора Любимова – придает особый нерв и краски спектаклю.

«Любимов – это “Старик и море”, это побежденный победитель. Человек, который победил, кстати, это та же история Васильева. Вы знаете: непростые судьбы в России режиссеров», − считает композитор Владимир Мартынов.

Спектакль, хрупкий рисунок которого может нарушить даже обычная вентиляция в зрительном зале, стал ярким финалом юбилейного Чеховского фестиваля, и финалом очень волнительным.

«Васильев, известный миру режиссер, авторитетный в нашей стране, ставит после долгого перерыва спектакль на такую тему, посвященный такой дате, да еще завершает Чеховский фестиваль, конечно, у нас у всех ответственность», − рассказал директор Международного театрального фестиваля Валерий Шадрин.

«Старика и море» снова покажут 30 сентября, в день столетия Юрия Любимова. Авторы проекта надеются, что спектакль не останется лишь фестивальным проектом, но продолжит свою жизнь на сцене.

Электронный ресурс. URL:https://tvkultura.ru/article/show/article_id/183329/  

(Расшифровку новостного репортажа. выполнила Виктория Антонова)

Отказ А. Васильева от театральной премии “Золотая маска” за спектакль “Старик и море”

Второго ноября 2017 года Анатолий Васильев отказался от театральной премии «Золотая маска». Открытое письмо организаторам фестиваля было опубликовано на сайте «Эха Москвы».В письме режиссер просит снять с афиши фестиваля и из соответствующей номинации премии свое имя, вместе со спектаклем «Старик и море».

Васильев объясняет это тем, что с 2006-го года практически не участвует в культурной жизни Москвы: «Я исключил контакты со многими коллегами и выбрал неучастие взамен бурной и наказуемой деятельности. Я выбрал путь и назвал его “добровольное изгнание”», — пишет режиссер.

Речь А. Васильева о Юрии Любимове, спектакле “Старик и море” и театральной премии “Золотая маска” в Государственном центральном театральном музее им. А.А. Бахрушина

Свой отказ Мастер прокомментировал также на встрече в Государственном центральном театральном музее им. А.А. Бахрушина, в доме-музее М.С. Щепкина, которая прошла 16.11.17

.На этой встрече режиссер обратился к организаторам «Золотой маски»  с такими словами:

«Уважаемые дамы и господа! Члены экспертного совета "Золотой маски"! Госпожа Ревякина Мария Евсеевна! Прошу вас снять с афиши и номинации мое имя и вместе с ним спектакль "Старик и море", автором которого я являюсь. Я автор адаптации, сценографии и постановки. Я сделал эту работу вместе с продюсером Валерием Ивановичем Шадриным и моими коллегами и друзьями по театру. Вместе с Аллой Демидовой и Владимиром Мартыновым мы посвятили эту работу великому Любимову Юрию Петровичу и очень счастливы. Для меня такого счастья больше чем достаточно и я считаю неприличным всякое участие в конкурсах и смотринах -мне кажется, совершенно ясно, что тот спектакль, который сделан для Любимова, выдерживает конкурс с этим человеком. Хоть он и покойник, но он живой, и я выдерживаю конкурс с ним.

Я не выдерживаю конкурс с представителями и командой «Золотой маски». Я выдерживаю более крутой конкурс в своей жизни. Причём здесь смотрины? Это неприлично с моей стороны так делать, это неправильно. Я потом расскажу немножко об этом, я думаю, что я выдержал этот конкурс, но это непросто. Вы не знаете, что такое театр Юрия Петровича Любимова? Вы тогда только рождались, наверное. А, может, кое-что и видели, но не так много тут тех, кто видел спектакли Юрия Петровича. Вы не представляете себе, что происходило в Москве вечером, от семи часов, на площади Таганки. Теперь и театра-то нет. Он уже не красный, а белый. Госпожа… новый директор сделала ремонт. Не косметический, а капитальный, и вернула театру белый цвет. Конечно, это было очень полезно для этого района. Она выкрасила его в исторический цвет – они, наверное, обсуждали это в мэрии: «Давайте вернем исторический цвет».

Конечно, история этого здания связана с Любимовым, а не с историей архитектуры Москвы. Оно в архитектурном плане ничего из себя не представляет, ничего. А в комплексе с тем зданием, которое построил Юрий Петрович, с тем каменным зданием, которое у него отнял его ученик и актёр Губенко, вот в этом полном комплексе он представляет из себя колоссальную, полную историческую ценность. Художественную… некую ценность. Но в одном здании теперь – Апексимова, здание белого цвета, в другом здании – Губенко. Конечно, для вас это практически, может быть… какой-то звук. Но для меня и для [неразборчиво] это жизнь!

В 81-м году в очередной раз я был изгнан из театра. Это был Драматический театр им. Станиславского, где теперь работает мой ученик Борис Юхананов. Вот. Я оказался на улице. Сначала мне руку помощи протянул Марк Захаров, а потом Любимов. Вот, два человека. Я у Марка Захарова не остался, а остался у Юрия Петровича Любимова. Дальше был у него. Я был в театре, он мне подарил малую сцену, и дальше много чего было. Я сделал там спектакль и ушел из театра только после того, когда в театр вернулся Губенко. Именно он и сказал: «Знаешь что, Анатолий, будет нам с тобой трудновато. Ну как обычно бывает вдвоём трудновато…» И я отвечал: «Николай, какой разговор!» 

Я не был никогда учеником Юрия Петровича. В зрителях я стоял на балконе, на одной ножке, и только потом, когда уже более или менее стал знаменит, я мог претендовать на какое-то место в зрительном зале. А так, прорывался. Тогда еще можно было так сделать по студенческому или просто так проходить смотреть спектакль. Чаще всего, на утренних репетициях, прогонах. Тогда была традиция «сдать» спектакль комиссии Управления культурой. Вот Юрий Петрович вел очень хитрую политику: он делал так, чтобы спектакли сдавались по 10, по 15, по 20 раз. Таким образом, спектакль вся Москва смотрела. И он выматывал нервы у этой комиссии и, на радость нам, мы могли смотреть спектакль очень много раз. Если 6 раз, то это хорошо. Но были случаи, когда спектакль закрывали. Вот.

Ну естественно, при таком моем намерении было бы не по чести сделать спектакль, посвященный Любимову, и одновременно немножко там еще подсуетиться с конкурсом. Ну в моём возрасте-то конкурсы зачем? Я не говорю, что там… я что-то сделал. Ну просто, говорю, зачем конкурс? Он нужен людям, которые идут вперед. Мне эти конкурсы только… с моими соратниками – кто кого раньше в морг положит. Вот это конкурс. И то какой-то это странный конкурс – желать, чтобы соратник лёг раньше. [аудитория смеется, и Васильев смеется] Ну вот. Теперь послушайте дальше...»

Источник: https://www.chekhovfest.ru/spec/2216/

Анатолий Васильев отказался от номинации на «Золотую маску». 3 ноября 2017

Режиссер Анатолий Васильев отказался от номинации на премию «Золотая маска», на которую его выдвинули за спектакль «Старик и море» — его первую постановку в России за 11 лет. Его открытое письмо выложила на своей странице в фейсбуке журналистка «Эха Москвы» Ксения Ларина.

Режиссер назвал несколько причин своего решения. Васильев пишет, что они с коллегами посвятили постановку «великому [театральному режиссеру] Любимову Юрию Петровичу и очень счастливы». «Для меня такого счастья больше чем достаточно, и я считаю неприличным всякое участие в конкурсах и смотринах», — сказано в письме.

Также Васильев заявил, что с 2006 года из-за конфликта с мэрией по поводу здания студии «Школы Драматического искусства» на Поварской улице не участвует в культурной жизни Москвы. В 2011 году Васильеву пообещали вернуть помещение, но, как сказано в письме, «прошло семь лет переписки и ожиданий». Режиссер, который сейчас живет во Франции, объясняет, что в такой ситуации участие в российском фестивале означало бы для него «личный тайный оппортунизм».

«Еще об одной причине не стоит совсем говорить! Простите меня, но Кириллу Серебренникову нужна не „Золотая маска“, а свобода! Он ее заслужил», — заявил режиссер.

Гендиректор фестиваля «Золотая маска» Мария Ревякина сообщила «Интерфаксу», что организаторы приняли к сведению открытое письмо Васильева, и имя режиссера не будет фигурировать в буклете и на церемонии оглашения победителей.

«У нас по положению любой номинант может участвовать и не участвовать — это пожелание любого человека или театра. Если Анатолий Александрович не хочет, чтобы его спектакль отсматривало жюри, значит нет. Это нормальное явление», — сказала Ревякина.

Анатолий Васильев — советский и российский театральный режиссер, лауреат премий «Триумф» и «Золотая маска». В 1987 году он основал в Москве театр «Школа Драматического искусства» (ШДИ), который располагался в помещении на Поварской улице. В 2001 году у театра появилось свое здание на Сретенке. В 2005-м в результате конфликта со столичными властями ШДИ потеряла студию на Поварской, а Васильев был уволен из собственного театра. С 2006 года режиссер живет и работает во Франции.

В 2017 году Васильев поставил для Чеховского фестиваля спектакль «Старик и море». Это его первая постановка в России за 11 лет. 2 ноября стало известно, что режиссера за эту работу выдвинули на «Золотую маску» в номинации «Драма/Работа режиссера».

Номинацию на «Золотую маску» также получил режиссер Кирилл Серебренников, который находится под домашним арестом по обвинению в мошенничестве. Его номинировали за постановку двух спектаклей — оперы «Чаадский» в «Геликон-опере» и спектакля «Ахматова. Поэма без героя» в «Гоголь-центре».

Церемония награждения премии «Золотая маска» пройдет 15 апреля 2018 года на Новой сцене Большого театра.

Текст открытого письма Анатолия Васильева:

Открытое письмо режиссера 2 ноября 2017 года.

С легким сердцем и в прекрасном расположении души я пишу это открытое письмо на имя отечественного театрального фестиваля «Золотая маска». Наконец скандал! Вокруг моего имени новый скандал! Одиннадцать лет прошло от последнего громкого дела по случаю изгнания моего театра «Школа драматического искусства», и вот новый необыкновенный случай.

Уважаемые дамы и господа! Члены экспертного совета «Золотой маски»! Госпожа Ревякина Мария Евсеевна! Прошу вас снять с афиши и номинации мое имя и вместе с ним спектакль «Старик и море», автором которого я являюсь. Я автор адаптации, сценографии и постановки. Я сделал эту работу вместе с продюсером Валерием Ивановичем Шадриным и моими коллегами и друзьями по театру. Вместе с Аллой Демидовой и Владимиром Мартыновым мы посвятили эту работу великому любимому Юрию Петровичу и очень счастливы. Для меня такого счастья больше чем достаточно, и я считаю неприличным всякое участие в конкурсах и смотринах.

Я мог бы не объяснять других причин, и этой достаточно, однако необходимо притушить возможные и будущие неприятности. Об одной вы хорошо осведомлены, но я еще раз повторю. С 2005-го года я не участвую в культурной жизни города Москвы. Не ставлю спектакли, не даю интервью в газетах, на радио или на телевидении, почти не провожу мастер-классы, а только по специальному выбору, я не работаю и не получаю зарплату, а только пенсию, я сделался частным лицом и успокоился моим новым положением. Я исключил контакты со многими коллегами, я выбрал неучастие взамен бурной и наказуемой деятельности. Я выбрал путь и назвал его — добровольное изгнание! Я стал работать во Франции, в Италии, в Греции, но я продолжал жить в Москве. Я писал тексты, снимал кино, много всего. В одиннадцатом году я неожиданно был возвращен в Москву с предложением вернуть мне студию на Поварской. Прошло семь лет переписки и ожиданий. Я расстался с прошлым окончательно. И странно было бы при таком моем выборе человека и художника согласиться на номинацию в «Золотой маске»! Мое участие в российском фестивале означало бы предательство самого себя, мой личный тайный оппортунизм. Это невозможно!

Другая причина комичная, но может стать предметом обсуждения. Каков возраст участников фестиваля «Золотая маска» и сколько масок на одно лицо фестиваль выдает? Для меня предел наступил очень давно. Театр — удел и забава молодых поколений. Они заступают в будущее. Им так необходима поддержка.

И еще об одной причине не стоит совсем говорить! Простите меня, но Кириллу Серебренникову нужна не «Золотая маска», а свобода! Он ее заслужил.

Для ваших знаний сообщаю, что Петр Попов, сын художника и архитектора Игоря Попова, принимал участие в спектакле как помощник сценографа и делал эту работу с энтузиазмом. Впрочем, мы как-нибудь уладим скандал, не по нашей вине случившийся, и выпьем за здоровье умерших и великих людей театра.

Все официальные письма при необходимости вы получите от продюсера спектакля Валерия Шадрина.

Режиссер Анатолий Васильев

Фото: Международный театральный фестиваль им. А.П.Чехова/Павел Антонов

[1] Сайт Театра им. Е. Вахтангова. URL: http://www.vakhtangov.ru/news/2786