• A
  • A
  • A
  • АБВ
  • АБВ
  • АБВ
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

Коми-ижемская социолингвистическая экспедиция

В июле–августе 2021 года группа сотрудников и студентов Школы лингвистики и Арктической лаборатории исследовала языковую ситуацию в Ижемском районе Республики Коми. Это была первая социолингвистическая экспедиция Вышки в этот северный регион. О том, как далось новое исследовательское поле, рассказывают участники и участницы экспедиции.

Две недели — с 25 июля по 7 августа 2021 года — мы исследовали сёла и деревни по рекам Ижме и Печоре, где проживают коми-ижемцы — обособленная группа народа коми с ярко выраженными языковыми и культурными особенностями. Собственно, чтобы получить представление о языковой и этнокультурной ситуации в этих местах, мы и отправились в экспедицию.

Для работы мы использовали уже опробованную в карельской экспедиции методику разъездов, базируясь сначала в районном центре — Ижме, а затем в посёлке Щельяюр, расположенном пятьюдесятью километрами севернее. Так как поле было для нас новым, Ижме и Щельяюру мы уделили много внимания. Но кроме этого, мы побывали во многих соседних сёлах — до одних можно было добраться пешком или на автобусе, а до других надо было брать самые настоящие водные такси.

В разных частях Республики Коми говорят на разных диалектах коми языка. В Ижемском районе Коми, куда мы поехали, используется его коми-ижемский диалект; при этом также существует  литературный коми язык, основанный на присыктывкарских диалектах и изучаемый во всех школах республики. Литературный коми заметно отличается от коми-ижемского: как нам рассказали носители, литературный «очищен» от влияния русского языка, к тому же в последние годы он активно пополняется новой лексикой.

Как мы выяснили, родной коми-ижемский язык, который часто называют просто «коми», — основной язык общения везде, кроме райцентра и нескольких рабочих посёлков, образованных в советский период. С приезжими почти любой ижемец без каких-либо проблем поговорит на русском языке, но уже в общении с соседом обязательно перейдет на родной. Читать самим ижемцам на родном языке практически нечего, а по телевизору есть лишь единичные передачи на литературном коми. Но в интернете ижемцы охотно переписываются с близкими на родном языке. «Вконтакте» — обязательная часть жизни любого ижемца старше десяти и младше семидесяти лет. Свои собственные странички, почти ежедневно пополняемые новостями и фотографиями, имеют магазины, дома культуры, библиотеки, школы и практически любые другие организации. Новости в крупных ижемских и коми пабликах разносятся по всему району мгновенно. Ижемские блоггеры – локальные знаменитости могут иметь охват в несколько тысяч человек — и это при общей численности населения района чуть выше 10 тысяч! Впрочем, в комментариях и постах ижемцы предпочитают общаться на русском, лишь изредка добавляя фразы на родном языке. Нам рассказали об отличном способе разоблачения кибер-мошенников. На сообщение с просьбой перевести деньги достаточно ответить на коми — если собеседник впал в ступор и перестал отвечать, можно быть уверенным, что аккаунт взломали.

В школах республики обучение ведётся на русском языке. В деревнях учителя, объясняя материал, часто переходят на ижемский, чтобы детям было понятнее. В деревнях дети изучают коми язык чаще как родной язык, а в сёлах покрупнее — как государственный. Такое разделение появилось три года назад вследствие поправок к закону об образовании: формально родители каждого школьника или школьницы могут выбрать, в каком виде их ребёнок будет изучать коми. На деле выбор родного или государственного зависит от желания большинства и администрации — открыть группу для двух ребят, чьи родители выбрали коми как родной, сегодня практически невозможно. А в некоторых полностью комиговорящих деревнях учителя и директора даже выступают против изучения коми как государственного.

Школьное домашнее задание по чужому и непонятному литературному коми языку для ижемцев — целое приключение. Без родителей выполнить его, кажется, вовсе невозможно, так что старшее поколение ищет и собирает словари литературного коми, узнает новые слова (которых в более «русифицированном» ижемском может и не быть), вспоминают забытый со школы литературный язык, который из-за новых сыктывкарских пуристических веяний стал «совсем непонятный». Обращаются за помощью и к местной «интеллигенции», учившей литературный язык, — в первую очередь библиотекарям. Деревенские библиотеки становятся местом сбора для школьников, их родителей и знатоков литературного. Родня среди южных коми также может стать консультантами в нелегком деле изучения «школьного» коми языка.

Библиотеки, кстати, часто являются центром притяжения жителей в деревнях и сёлах. В них библиотекарями при любой погоде проводятся кружки для детей (не только литературные, но и рукодельческие), в них собирается Совет ветеранов и Коми войтыр (межрегиональное общественное движение народа коми), в них останавливаются посидеть в интернете — как в коворкингах в больших городах! — студенты колледжа, ждущие автобус в свою деревню, и попить чай уставшие соцработники. Библиотека, как и дом культуры, является для жителей сёл и деревень важным местом.


В коми-ижемцах и соседи, и исследователи подмечают их удивительную практичность, способность брать от суровой северной природы все, что возможно — и не просто выживать, но жить припеваючи. Меньше трехсот лет назад коми перебрались сначала на реку Ижму, а затем заселили и Припечорье — и сумели освоить традиционные северные промыслы, в первую очередь оленеводство.

В воспоминаниях старшего поколения жизнь делится на «до» и «после» — и после развала Советского союза в районе исчезло всё то, что держало на плаву всю россыпь ижемских и припечорских деревень. Колхозы и совхозы, многочисленные оленеводческие бригады и целая фабрика по постройке речных судов в Щельяюре закрылись, были объединены или приватизированы. Типичная история для многих депрессивных регионов российского Севера — казалось бы, эти места уже ничего хорошего не ждало. Повальный отъезд молодёжи, страшный алкоголизм, исчезновение родного языка, общее запустение? Нет. Сочетание искренней любви к малой родине и удивительной рациональности коми-ижемцев дало свои плоды, и Ижма живет и даже прирастает возвращающейся молодёжью.

Охота и рыбалка — два самых распространённых хобби в Ижемском районе, позволяющие ещё и неплохо выживать в условиях местной «натуральной экономики» обмена. Охотятся на всё — начиная от куропаток и перепёлок и заканчивая медведями и лосями. Ижемцы отлично изучили родные места, и многие тропы и участки остаются «занятыми» семьями потомственных охотников уже больше сотни лет. Рыбалка же распространена повсеместно — вспомнить только случай, когда одна из информанток крайне пожилого возраста оказалась заядлой рыбачкой. Улов у неё был хоть куда, но подъём и спуск с уклона на берег уже не давались, и местные жители охотно помогали переносить бабушку туда и обратно. При этом печорская и ижемская рыба считается «сорной», по-настоящему ценится рыба, выловленная и засоленная оленеводами.

Оленеводы в Ижемском районе, хоть и немногочисленные, являются настоящими местными «звёздами» — иногда гордостью, а иногда и объектом зависти. Прибывая из тундры в родные деревни в начале зимы, они привозят и ту самую рыбу, и ягоду (которая, по мнению местных, естественно, тоже особенная и куда лучше ягоды ижемской), и любимую большинством ижемцев оленину. Часть оленины сдаётся в убойный цех, куда в сезон забоя съезжаются со всей республики, чтобы закупиться мясом на весь год. Мясо «личных» оленей может меняться оленеводами у соседей и на запас дров, и на молоко, и на дичь. Молодые неженатые оленеводы, местные «рок-звёзды», возвращаясь из тундры, зачастую тратят заработанные деньги в первые же недели пребывания дома; оленеводы же старшего возраста предпочитают вести себя более степенно.

Быт и заработки оленеводов тоже подлежат обсуждению среди «оседлых» — поговаривают, что оленеводы завели в своих чумах уже и телевизоры, и стиральные машинки, и всю другую возможную технику и давно живут припеваючи. Жизнь молодых оленеводов куда более сложна — научиться ремеслу, не являясь потомственным оленеводом, очень сложно, а без стада своих собственных оленей, отдельных от «колхозных», получить хоть какие-то деньги очень трудно.
Тем не менее, некоторые молодые ижемцы ездят к родственникам в тундру не на работу, а как на своеобразный «ретрит» — за особой романтикой, по которой так скучают те, кто в тундру больше не ходит, и которую охотно себе воображают те, кто в тундре не был ни разу.

Кроме невероятного количества лошадей, в глаза сразу бросаются целые стада коров. Заниматься животноводством коми-ижемцы любят и умеют. Кстати, мы узнали, что большинство местных домашних животных также прекрасно владеют ижемским и отзываются только на ижемскую речь — и только небольшое количество путешествующих за пределы района животных билингвальны (например, кот на передержке в Сыктывкаре может общаться с временными хозяевами по-русски, а возвращаясь домой, снова требует обращения только по-ижемски).

Удивительное явление, которое доставило нам как исследователям много практических неудобств — очень ограниченный список ижемских фамилий. Каневы («Кошкины»), Рочевы («русские»), Филипповы, Ануфриевы составляют подавляющее большинство ижемцев, и не спутать информантов-однофамильцев составляло для нас немалую трудность. Бывает даже так, что почти все жители определенного села имеют одну и ту же фамилию. Впрочем, однофамильцы родственниками чаще всего не считаются и спокойно могут заключать между собой браки. Иногда по фамилии можно определить даже традиционное занятие предков человека; например, Хатанзейский (от ненецкого хэтанзи — сказитель) наверняка будет из семьи потомственных оленеводов — ведь именно от ненцев коми-ижемцы и переняли оленеводство, позднее усовершенствовав методику.

Диаспора коми-ижемцев крайне обширна: оленеводы ещё многие годы назад расселились чуть ли не по всему Северу. Тут и знаменитое Ловозеро в Мурманской области, и активное сообщество Нарьян-Мара, и село Мужи за Уральскими горами (как говорят сами ижемцы, «за камнем»). Много ижемцев и в городах — начиная от близлежащей Ухты и заканчивая Калининградом. Стоит ли говорить, что на наш непременный вопрос «где ещё живут ижемцы» информанты все как один отвечали кратко и ясно — «везде». Многие ижемцы из «старых» диаспор стараются найти своих дальних родственников в самом районе, активно наводя контакты и изучая родословные.

Местом сбора для всей многочисленной диаспоры и важнейшим праздником для самой Ижмы является Луд — сравнительно недавно возрожденный обществом «Изьватас» старинный праздник сенокоса. Луд невероятно важен и популярен, съезжаются не только ижемцы со всего района и поселений диаспоры — приезжают и другие коми со всей республики, и туристы, и представители других финно-угорских народов. По рассказам, многие ижемские деревни просто опустевают во время праздника. К сожалению, уже второй год из-за эпидемиологических ограничений праздник провести не получается, чему местные жители совершенно не рады. 

Обычно подготовка к Луду начинается заранее — так называемую «проходку» по улице в традиционных ижемских праздничных нарядах ее участники начинают репетировать за несколько месяцев. Иметь свой костюм для проходки очень важно, но далеко не у всех сохранились старые бабушкины наряды — так что умелая швея может заработать неплохие деньги только лишь на пошиве традиционных сарафанов. На Луде проводятся конкурсы и скачки на лошадях, а каждое ижемское поселение в обязательном порядке организует своё подворье, где представляет свои специалитеты — будь то ластинское масло, сизябская оленина или кипиевский хлеб. На Луде также проводится конкурс невест, на который выставляют одну представительницу от села. Негласным обязательным условием для участниц конкурса является владение коми языком, причём диалектные варианты и коми-роч (смесь русского и коми) поощряются.


За время экспедиции мы узнали невообразимо много об Ижемском районе летом — в один рассказ всё не уместить. Очень ждём следующей экспедиции, чтобы встретиться с нашими уже знакомыми и узнать, как ижемцы живут зимой.



Экспедиция была поддержана Фондом образовательных инноваций НИУ ВШЭ по программе «Открываем Россию заново».