Н. Попенков. ТАГАНКЕ — 25

25 лет назад премьерой спектакля выпускников театрального училища им. Б. Щукина «Добрый человек из Сезуана» заявил о себе новый театр.

Новорожденного долго не хотели признавать, говорили, что это случайный успех случайного режиссера (хотя когда-то и неплохого актера театра им. Е.Б. Вахтангова) Юрия Любимова, что при обращении к более серьезной литературе неизбежен провал, что спектакль «режиссерский», в нем нет актерских работ, договорились до того, что и Брехт здесь непонятный, не общепризнанный…

Это был первый спектакль в нашей стране, сделанный именно в традициях брехтовского эпического театра, театра улиц и площадей, который может состояться здесь, сейчас, на ваших глазах, когда актеры, перестав играть роли, могут обратиться к зрителю впрямую от имени театра, когда слова Бертольда Брехта непривычно честно для нас звучат со сцены: «Спектакль может идти в любой стране, где человек эксплуатирует человека».

Что же касается «отсутствия актерских работ», то роли Зинаиды Славиной, Николая Губенко, а позднее – Владимира Высоцкого, Валерия Золотухина в «Добром человеке из Сезуана» убеждают как раз в обратном.

Среди многочисленных упреков в адрес «Доброго человека…» было и весьма своеобразное (разумеется, ничем не подкрепленное) пророчество: ни спектакль, ни сам театр долго не проживут.

А теперь назовите хотя бы один спектакль, который бы двадцать пять лет с неизменным успехом шел на сцене какого-либо театра. Вспомнили? Правильно! «Добрый человек из Сезуана», в постановке Юрия Любимова в Театре на Таганке!

«Герой нашего времени», «Десять дней, которые потрясли мир», «Антимиры», «Жизнь Галилея», позднее - «Послушайте!», «Под кожей статуи Свободы», «Товарищ, верь!...», «Мать». Каждый спектакль — открытие, доказывающее, что в Москве на Таганке появилась новая театральная школа — школа Ю.П. Любимова. Фойе театра украшают портреты Станиславского, Вахтангова, Мейерхольда и Брехта. Здесь прекрасно уживаются, дополняя друг друга, традиции революционного театра, приемы народного балагана и учение Станисловского, принципы вахтанговской школы. Только Станиславский здесь — живой, а не тот, из которого еще при жизни поспешили сделать догму.

Постепенно за Театром на Таганке укрепляется репутация зрелищного синтетического театра, в котором, вопреки эпитету «режиссерский», творят умные, разносторонне одаренные артисты, являющиеся и соавторами спектаклей, прекрасно владеющие помимо актерской (с точки зрения чисто драматического театра) техники и пантомимой, и элементами цирка, и, литературным словом. Не без помощи и поддержки Театра на Таганке формировались поэт Владимир Высоцкий, писатели Валерий Золотухин и Вениамин Смехов, поэт и пародист Леонид Филатов.

С 1964 по 1984 год, за двадцать лет истории театра, в прессе как-то не принято было откликаться на успехи этого коллектива. Из-под пера Суркова, Патрикеевой, Зубкова, Толченовой, Абалкина появлялись лишь критические, а то и разгромные статьи.

В противовес им — огромные очереди у касс театра, люди, встречающие вас перед спектаклем еще в вестибюле станции метро «Таганская» вопросом: «Нет ли лишнего билетика?», колоссальный успех театра в Белграде, Варшаве, Париже, триумфально прошедшие гастроли в Финляндии, Венгрии, ГДР, Болгарии, благодарные аплодисменты зрителей в Ленинграде, Ростове, на КамаЗе, в Киеве, Тбилиси, Омске, Куйбы...(впрочем, о гастролях в Куйбышеве несколько позже)…

За двадцать лет — ни одного непроданного билета на спектакли Театра на Таганке. Что же так привлекало зрителя? «Шумиха» вокруг театра? Громкие ярлыки, приклеенные прессой? Слухи? А может быть, все-таки — искусство?

Искусство

Здесь нет никакого обмана, нет пресловутой «четвертой стены», которой театр отгораживается от зрителя. Придя сюда невозможно, удобно устроившись в кресле, спокойно взирать на происходящее там — на сцене, а уходя из театра, остаться равнодушным.

А на сцене — зрелища. «Народное представление с пантомимой, цирком, буффонадой и стрельбой по мотивам книги Джона Рида». На глазах у зрителей оживают страницы «Десяти дней, которые потрясли мир». Ежеминутно в зале смех, аплодисменты… Под «Эй, ухнем» люди в лохмотьях тянут через всю стену две веревки и вытягивают…. стол (скатерть, наброшенную на эти веревки), за которым обедают и почивают, а заодно и решают государственные вопросы священник, банкир, дворянин и фабрикант - «благородное собрание»…. Под веселый марш вступает на сцену женский батальон, призванный охранять Зимний дворец («Ножку! Н-н-ножку!»)… Руки «отцов города» только руки видны из зрительного зала, заботятся о будущем России, а больше — о своем собственном…. зрелищно, удивительно, незабываемо, точно.

Время, время…

Оно вернуло нам через 21 год спектакль «Живой», вернуло «Бориса Годунова», «Владимира Высоцкого». Не вернет оно, правда, замечательного артиста и прекрасного поэта Владимира Высоцкого. Не будет и Гамлета, и Свидригайлова из «Преступления и наказания» и Хлопуши из «Пугачева», и ролей в «Добром человеке...», «Десяти днях…., «Павших и живых», «Послушайте!...». Но останутся фильмы и песни, останутся навсегда.

Не торопится наше время, увы, и с возвращением Юрию Петровичу Любимову советского гражданства, незаслуженно отнятого у него…

Самый серьезный упрек спектаклю «Десять дней, которые потрясли мир» в газетных статьях и устных высказываниях — чиновников от искусства. Почти в каждом новом спектакле почему-то усматривалась крамола. Даже если это «Гамлет». Ничего, что написано давно и Шекспиром, как-то уж очень остро и по-сегодняшнему звучат слова из пьесы: «Розенкрац и Гильдерстерн мертвы?» - вымарать. Три раза сдавали «Послушайте!», «Под кожей статуи Свободы», «Товарищ, верь!...» - по восемь и десять раз…

Время оставляет в прошлом чиновничьи высказывания М. Шкодина в адрес спектакля «Послушайте!». Надеюсь, уйдут в прошлое и сами «шкодины». В настоящем же «Послушайте!» - поэтическое представление по стихам В. Маяковского. Яркий, гениально угаданный по форме спектакль. Несмотря на запреты останутся и будут жить два спектакля по повестям Ю. Трифонова «Обмен» и «Дом на набережной», булгаковский «Мастер и Маргарита», «А зори здесь тихие...» Б. Васильева, спектакль «Владимир Высоцкий», «Борис Годунов» А.С. Пушкина, «Живой» Б. Можаева — последняя премьера театра. Но не будет работ, едва начатых и тут же остановленных не по вине театра: «Самоубийцы» Н. Эрдмана, «Берегите ваши лица» А. Вознесенского, «Утиной охоты» А. Вампилова, «Хроников» У. Шекспира, «Театрального романа» М. Булгакова, «Бесов» Ф. М. Достоевского, вечера-спектакля, посвященного 100-летию В. Э. Мейерхольда… Нет в сегодняшнем репертуаре театра и когда-то шедших спектаклей: «Товарищ, верь!...», «Павшие и живые», «Турандот, или Конгресс обелителей», «Деревянные кони», «Час пик», «Пугачев», «Три сестры», «Ревизская сказка», «Преступление и наказание»…- спектаклей, определяющих этапы развития театральной школы Юрия Любимова. Теперь уже, наверное, не стоит доказывать сам факт ее существования, все таки ей двадцать пять лет!

Поздравляем вас с 25-летием театра, выжившего несмотря на все ваши старания...

Эти строки посвящаю всем чиновникам-запретителям, сыгравшим, увы, не последнюю роль в жизни Театра на Таганке.

Казнили и миловали спектакли театра, запрещали и вымарывали — здесь все средства были хороши, вплоть до подтасовок, до угроз, до выговоров, до презрительного начальнического тона в кабинетах… Тогдашние куйбышевские чиновники не остались от этого в стороне.

Вспоминает артист Театра на Таганке Вениамин Смехов:

«… На выходные дни группа актеров Театра на Таганке приглашена в молодежный клуб г. Куйбышева. Все билеты на концерты проданы за месяц, нас ждут. Н вокзале слышим по радио: «Руководители группы Высоцкий и Смехов, срочно подойдите к справочному бюро!» Отмена поездки. Все - по домам. А я еду — по собственному желанию. Назавтра отсидел пару часов в клубе: записывал, что говорят зрители, возвращая билеты, и по поводу афиши «В связи с болезнью артистов...» Затем прорвался к секретарю горкома или обкома по фамилии Денисова. Не пускали, отговаривали меня, ибо - «ее нет», «она на проводе», «у нее делегация», «она больна» и т.д.. Прорвался. Дама похожа на всех тогдашних руководящих дам — симпатичная, дородная, сталеглазая. Ни юмора, ни сомнений. «Ответственная равнодушка». Прошу объяснить — мол, веду запись, мол, обязан сообщить в Москве о срыве концертов и о причинах нарушения Конституции (в отношении актерского права на труд). Дама глядит сквозь меня, не скрывая презрения к частному лицу и к мелочности наших проблем: «Вас негде поселить, в городе важный симпозиум, гостиница занята, горком комсомола за самоуправство понесет наказание, концерты не отменяются, а переносятся. Мы должны принять ваш коллектив на достойном уровне...» Еще пять-десять минут моего таганковского упрямства, и крепость сдается: «А я сообщу, куда надо, как вы без спросу врываетесь в кабинеты! И как разговариваете!...Нас правильно информировали, когда мы говорили с Москвой: вас так воспитали, это стиль вашего театра! И ваш Высоцкий год назад доставил тут нам массу «удовольствий» своими пьяными хрипами и сомнительными песенками! Ваше поведение еще разберут в Москве, а наш горком комсомола еще получит свое...» Я наугад выкрикнул фамилию той чиновницы, которая из Москвы скомандовала ею здесь, дама оторопела — я угадал! А угадав, заорал: «Я точно знаю — ее снимут скоро! А театр уже выдвинут на Ленинскую премию, и вы пожалеете!...»

Виновницу из Москвы звали А.П. Шапошникова. Многие инициативного горя принесла она и прославленным мастерам театра, литературы, науки, музыки — и честным парторгам, и целым коллективам. Но я чудом угадал — вскоре ее сняли и назначили ио замминистра высшего образования. А театр действительно выдвинули на госпремию, которую впоследствии получил... Театр им. Пушкина. Вот только Денисову не сняли — видимо осознала ошибки, перестроилась. Видимо, любит теперь погоровить о своих встречах с Высоцким...»

Все средства хороши, когда поставлена столь «высокая» цель - «обуздать» непокорный, бунтующий театр и что начальству до того, что лучшие люди страны произносят слова в защиту театра, любимовских спектаклей — приструнить художника! Все средства оказались хороши...Последнее — самое надежное: в июле 1984 года Указом правительства талантливый режиссер и благороднейший человек Любимов Юрий Петрович лишен гражданства СССР.

Думал ли Анатолий Васильевич Эфрос, к чему приведет его согласие на работу в Театре на Таганке в качестве главного режиссера! Не сознавал ли, что губит театр своего друга? Не понимал ли, что из чувства благодарности за расположение вышестоящих работников культуры будет избегать социального в театре?

Эфросовские премьеры в чужом театре...Поток хвалебных статей, каждая из которых так или иначе повествует и восклицает: «Наконец-то в Театре на Таганке появился настоящий главный режиссер!» В противоположность этому — пустые места в зале театра на премьерах и последующих спектаклях: «На дне», «У войны не женское лицо», даже на возрожденном «Вишневом саде».

Унылые, по мнению многих, гастроли Театра на Таганке в Куйбышеве — ни одного любимовского спектакля…. И восклицания обманутых куйбышевских зрителей: «Странно, какая же это «Таганка»!..»

В мае прошлого года Ю.П. Любимов смог приехать в свой театр и в свою страну, увы, как гость. Сейчас, с января по май, работать в созданном им Театре на Таганке по контракту в качестве иностранного режиссера. Вышли «Владимир Высоцкий», «Борис Годунов», «Живой», об этом можно было только мечтать… Близка к завершению новая работа Юрия Любимова в Театром на Таганке «Маленькие трагедии» А.С. Пушкина...

Мне посчастливилось…

Мне посчастливилось бывать на репетициях «Маленьких трагедий» в марте этого года.

Молодой (несмотря на прожитое и пережитое), заражающий всех энергией, Любимов умно, точно, ежеминутно сверяясь со сверхзадачей спектакля, проводит репетицию… Как будто и не было этих лет… Таганская семья опять в полном составе… Улыбки, смех, счастливые, улыбающиеся глаза режиссера, и его же грустная шутка: «Ребята, мне-то что… я здесь иностранец...»

После репетиции несколько вопросов Любимову:

- Юрий Петрович, почему вы и сегодня, во времена демократизации общества, перестройки, по-прежнему не являетесь советским гражданином со всеми возвращенными вам правами, отнятыми в 1984 году?

- Наверное, этот вопрос лучше всего задать Верховному Совету, я на него ответа не нахожу…

- Дальнейший творческий путь Театра на Таганке?

-Будущее театра заключено в его трех последних спектаклях - «Владимр Высоцкий», «Борис Годунов», «Живой», остальное же пока трудно загадывать…

- Какие спектакли появятся в репертуаре театра в ближайшее время?

- После премьеры «Маленьких трагедий» А. С. Пушкина, думаю, что нужно возобновить «Преступление и наказание». Сегодня именно это произведение Достоевского более уместно на сцене нашего театра.

- Собираетесь ли вы возобновить работу над пьесой Н. Р. Эрдмана «Самоубийца»?

- Надо почитать, посмотреть, стоит ли это делать… Но если попробовать планировать, то да, собираюсь.

- Благодарю вас. И последний вопрос: «Что бы вы хотели пожелать читателям «Волжского комсомольца»?

Улыбка и ответ: «Гласности!»

В короткие минуты перерыва задаю вопрос Леониду Филатову:

- Леонид, я назову только имя: Юрий Петрович Любимов. Что значит это имя для вас?

- Сам мой уход из театра в период работы в нем Эфроса и мое возвращение в театр сегодня говорят о многом. Юрий Петрович - мой учитель. Учитель не только в узком актерском смысле...Если бы в моей жизни не было работы в Театре на Таганке с Любимовым, вероятно, я был бы совсем другим человеком…

Репетиция продолжается. Леонид Филатов репетирует роль Сальери, за режиссерским столом — его учитель Юрий Петрович Любимов…

Кабинет главного режиссера в Театре на Таганке. На старой сцене идет спектакль «Мать», им восхищались в Париже и Мадриде, он много раз награждался … эпитетом «аполитично» в нашей прессе. Мой собеседник — Вениамин Смехов.

- Вениамин, каким видится вам будущее Театра на Таганке?

- Светлым и прекрасным. Будущее театра зависит от многих объективных и субъективных, социальных и культурных и вообще — метеорологических факторов. Самое главное в нашем времени, на что особенно важно обращать внимание, - это его непредсказуемость. Так что о будущем — ничего, а о надеждах можно сказать много хорошего. Запас прочности для оптимизма все-таки имеется, тем более что сбывается то, на что не было никаких надежд. Это касается того, что мы читаем, видим, наблюдаем, это впрямую касается третьей встречи с Любимовым, это, так сказать, квартальный период работы Юрия Петровича в Театром на Таганке, ровно год назад мы могли только мечтать о его приезде…

- Возможно, что театр вновь обратится к «Самоубийце» Николая Робертовича Эрдмана…

- Это совпадает с моей актерской и человеческой позицией. Ничего лучше и представить нельзя, чем постановка произведения, завещанного Эрдманом нашему театру.

- Не кажется ли вам, что театр сегодня оживает лишь благодаря приезду Юрия Любимова, я имею ввиду не только новые спектакли, но и климат в театре?

- Поскольку театр стал жить благодаря Любимову, он и оживает благодаря ему. Сегодняшний день Таганки на устах людей, вольно или невольно распоряжающихся словесностью, определяется по-разному. Конечно, может театр захиреть, уйти в песок, но сегодня спектакли театра идут с большим запасом зрительского спроса. Что касается специалистов, то те из них, кем мы всегда дорожили, и сегодня говорят очень важные и обнадеживающие вещи.

Все дело в школе, все споры и интриги, зависть и равнодушие, неинформированность и коммунальное любопытство — все это проверяется настоящей жизнью театра, это во-первых, а во-вторых, вокруг любимовской школы вращаются полемика и споры, чистая глупость и злость… Любовь к этой школе объясняет, на первый взгляд, странные поступки учеников и почитателей. Равнодушие и ненависть к этой школе являются питательной средой для многих, к сожалению, неприличных поступков в печати и в устной речи….

- Новая работа театра - «Маленькие трагедии» А.С. Пушкина. Почему именно этот спектакль театр хочет видеть в своем репертуаре?

- «Маленькие трагедии» входят в понятие «возможные перспективы театра», это отношение к сегодняшнему времени. Откликаться на события сегодняшнего дня Таганка предпочитает не публицистически, а с помощью великих творений, этим подчеркивается важность, а не суетность сегодняшнего времени. Поэтому в творческих планах Любимова не инсценировка статей, а Пушкин, Достоевский, Эрдман…

Благодарность моего поколения

...Этого очень не хотели и этого очень боялись, но так или иначе — у Театра на Таганке есть свой зритель. Зритель, воспитанный в духе этого театра.

Спектакли Театра на Таганке поражают полетом, честностью и откровением мысли, удивительным и прекрасным сценическим решением литературного произведения, изумительно-яркими актерскими работами — и все это не «халтурно», а от нервов, от себя, от биения собственного сердца…

Из письма Юрию Петровичу Любимову: «...Мне безмерно дорог ваш театр, и все происходящее с вами и с ним, начиная с 1984 года, было и моей болью. Ваш театр воспитал меня, и если есть во мне лучшие человеческие качества, то это в огромной степени благодаря Театру на Таганке, вашим спектаклям… Теперь многое изменилось в сравнении с тем годом. Неужели и сейчас необходимо доказывать, что честь, искренность, жажда справедливости, огромный талант необходимы нашему народу? Неужели до сих пор не понятно, как вы нужны здесь? Или непомерно трудно изменить содеянное предшественниками?..»

В этих словах - благодарность Юрию Любимову, благодарность Театру на Таганке, которому сегодня исполнилось 25 лет.

С днем рождения театр!