«Когда б мы знали из какого срама?» Рецензия Марии Седых

Юрий Любимов был и остается комедиантом и фрондером

В рамках фестиваля «Рождественская карусель» Юрий Любимов показал эскизы к спектаклю «Хроники», премьера которого состоится в феврале. Театральную канву составили четыре шекспировские пьесы — «Ричард II», «Генрих IV», «Генрих VI», «Ричард III», смонтированные в вольном таганковском стиле.

Словно не слыша всеобщих заклинаний, что время аллюзий и художественной публицистики безвозвратно кануло в советскую Лету, Мастер настойчиво не желает ласкать и услаждать новую русскую публику: вы выключаете телевизор, когда там говорят о войне, вы не протестуете, не выходите на улицу, так я брошу вам в лицо «Электру» и «Медею», вы морщите напудренные носики от вышедшего из моды слова «зек», устали, надоело, сколько можно — так вот вам «Шарашка»; вы окончательно окопались, обустроили свою хату с краю и уверены, что политические помои не переплеснут через широкий ров — нате, скушайте «Марат и маркиз де Сад»?

Как и 35 лет назад спектакли Любимова растут из срама. Срама общества. Режиссер по-прежнему лишен иллюзий и не обрел благостного взгляда. Если в жизни он не пренебрегает маской комедианта (подробности в эфросовском спектакле «Мольер» М. Булгакова, где Любимов исполнил главную роль), то в театре дорожит генетической таганковской гражданственностью.

В новой постановке каждый поворот сюжета отбивается воплем-возгласом «Да здравствует король!» — со следующим именем и соответствующим номером. Хроника пикирующей власти в жанре быстро сменяющихся клипов — первый президент, пардон, король, и. о. короля, вступление на престол, новый и. о. и так далее. Дамы, семьи, фавориты, друзья, враги, предатели, прислужники, леди, герцоги, лорд-маршалы, принцы, пажи, гонцы, убийцы, жертвы: да здравствует король! — свернули-развернули свитки-факсы и все поменялись ролями. А лица на сцене опять те же, хотя, кажется, они разыгрывают новый сюжет.

Любимов обратился к Шекспиру во второй раз. Что пригодилось ему из старых «атрибутов»? Пожалуй, только череп Йорика, лопата могильщика, да темная беспросветная ночь, «ночь — сообщница» (В. Гаевский), под прикрытием которой снова разворачивается действие. Вместе с ночью, вместе с английской лютневой музыкой XVI века в шумный, ернический спектакль вернулась глухая тоска по дню, наступление которого опять отложено на неопределенный срок.

Поэтому совсем по-новому звучат со сцены традиционные таганковские зонги. Без обнадеживающей дерзости, без лукавого пересмешничества, с какой-то обреченной однотонной настойчивостью: «А мы должны наш путь держать, а мы должны?» Они должны. А мы?

Напомним, избранная публика смотрела только эскиз будущего спектакля. Известно, кому не надо показывать половину работы. Они — не мы. Заметили, декорация Анриса Фрейбергса еще не полностью выстроена на сцене, артисты уже примерили, но не обжили роли. Ритм, порой главное действующее лицо спектакля, еще выверяется вместе со зрителями.

Но маятник-лопата (та самая из «Гамлета») уже качнулся на портале. Время пошло. Простой английский народ, подданные Генриха IV, уже расселись в трактире. И тост прозвучал: за нашу великую национальную идею! Пригубили, а из родных алюминиевых кружек полетели в зал мыльные пузыри. Салют.

И общий от Любимова привет.