Инна Вишневская. «Жизнь Галилея»

Первая встреча с Брехтом — спектакль «Добрый человек из Сезуана» — явилась днем рождения театра на Таганке. Вторая встреча — «Жизнь Галилея» — новый спектакль театра обещает сделаться чем-то поворотным в жизни молодого коллектива. Будут ли у Любимова самобытные актеры, яркие индивидуальности? Этот вопрос давно тревожил зрителей. В «Жизни Галилея» рядом с режиссером впервые в полный рост поднялся актер В. Высоцкий, исполняющий роль Галилея.

Что такое «Жизнь Галилея»? Это, во-первых, буйная режиссерская фантазия. Многое придумал, вернее, увидел, в самой пьесе Брехта Ю. Любимов. По бокам сцены расположены хоры — мальчиков и толстых монахов. Хор мальчиков олицетворяет истину, гармонию, устремленность в будущее. Хор монахов — это трезвая мыслишка обывателей, хитрость мещан, разум трусов. И конфликтуют не только слова их песен, но и самые их голоса — «небесные» голоса детей и грубые земные — монахов. В столкновении хоров яснее становятся цель и смысл трагедии о Галилее.
И монахи, и дети, обывательское приспособленчество и детская вера в правду, силу науки — все это один и тот же характер, тип человека — Галилей. Именно в Галилее борются две эти стороны одной огромной души, виден их постоянный и страшный разлад.

Не «Галилей» называется пьеса, но «Жизнь Галилея», не с героем сложившимся, неизменным имеем мы дело, но с жизнью человека, с ее взлетами и падениями, открытиями и отступлениями, с ее верой и мучительным самоанализом. Что победит в человеке, спрашивает нас спектакль.

Огромно открытие Галилея для астрономии, математики, экономики, физики, торговли. Но не менее огромно оно для нравственной жизни человека. Это удар по эгоизму и реакции. Так читает театр открытие Галилея. И поэтому одной из сильнейших становится сцена в спектакле, когда исступленные служители церкви выкрикивают главную свою обиду, свою ненависть к Галилею: значит не вокруг них бытие, а они вокруг бытия.

И вот еще о чем этот спектакль. Не всегда великое открытие и великий характер — понятия тождественные. Не всегда гениальный ум и высокие нравственные критерии едины. Жизнь подстраивает самое невероятное — гениальное прозрение в науке дается подчас нравственным слепцам и трусам. Но эту диалектику души умеют видеть только большие художника. Литераторы и режиссеры помельче мыслят однозначно: гений — герой, великий ученый — великий человек. Трагедия Галилея, как раскрыл ее сегодня театр, именно в этом. Бессмертное открытие досталось самому обычному, далеко не самому героическому смертному. Брехт написал о Галилее, который отрекся от своей правды, испугался инквизиции и предал поверивших в него учеников. В этой фигуре многое для раздумий, для нравственной проверки собственной жизни. Человек борется не только с черной церковью средневековья, во и с собой, со своей слабостью. Героями не рождаются, ими становятся.

Зритель с надеждой смотрит на сцену, на сильного, коренастого человека с простым лицом и руками труженика, Галилея — Высоцкого.
Только что мы слышали, что Галилей слепнет, почти ослеп. Он стоит, опустив на грудь голову, не героически монументальный, но прекрасно человечный. И слепой прозревает, не видящий света дня, видит он свет духовной победы. А к нему на сцену бегут пионеры, в руках их маленькие глобусы. Они крутят эти глобусы, и несказанная звучит фраза победы: «А все-таки она вертится». Галилей и пионеры с вертящимися глобусами — это и есть непреоборимость прогресса, неостанавливаемость цивилизации, то, ради чего стоит жить поколениям. И если такая ответственность перед человечеством у Галилея, то и у сегодняшнего человека она столь же высока и огромна. Нравственные нормы и трудовые деяния должны быть приведены в соответствие, в гармонию, которую возвестил хор чистейших прозрачных детских голосов — хор будущего. Все это рассказали нам сегодня со сцены на Таганке Брехт, Любимов, Высоцкий и весь коллектив театра. Они заставили нас думать, а это и есть интеллектуальное, современное искусство./.../

До новых встреч, взрослеющий театр на Таганке!