Карельская антропологическая экспедиция НИУ ВШЭ—2023
В октябре 2023 года сотрудники Лаборатории социогуманитарных исследований Севера и Арктики совместно со студентами различных образовательных программ НИУ ВШЭ провели очередную антропологическую экспедицию в юго-западную часть Карелии — Северное Приладожье. Участники экспедиции рассказывают о результатах и впечатлениях в формате полевого дневника.
Экспедиция продолжила цикл «Этноязыковой ландшафт российского Севера», в рамках которого студенты и сотрудники Вышки проводят комплексный анализ социокультурной динамики сообществ северных и арктических регионов России. Это уже шестая экспедиция Вышки в Карелию и первая — полностью антропологическая; в ней приняли участие сотрудники Лаборатории, а также студенты и аспиранты двух факультетов Вышки — гуманитарных и социальных наук. В ходе экспедиции участники разбивались на группы, изучавшие конкретное тематическое поле (например, мобильность, этничность или снабжение), и обогащали коллективное понимание этих процессов с помощью данных, полученных в разных сообществах и населённых пунктах каждым из исследователей. Это позволило сформировать предварительное комплексное представление о местности в целом — но, конечно, для более глубокого понимания жизни сообществ полевая работа будет продолжена.
Большую часть экспедиции мы работали в Сортавала (именно так, местные не любят склонять название города, а фраза «Сортавала не склоняется» даже превратилась в локальный политический слоган). За более чем полтысячелетия своего существования этот город сменил несколько имён и был частью нескольких государств. Одна из ключевых тем, которые интересовали нас здесь, — это разные слои памяти об истории места. Что помнят жители о финском довоенном периоде? Какие моменты выделяют, говоря о советском этапе, когда город был частью закрытой приграничной территории? Какую эпоху горожане называют «золотым веком» Сортавала?
В конце 1980-х – начале 1990-х годов граница с Финляндией стала открытой, для Сортавала и окрестных мест наступает яркий и турбулентный период активного взаимодействия с соседями. Процессы, связанные с пересечением границы, коммуникацией с финскими соседями, осмыслением особого географического положения Сортавала и Северного Приладожья в целом — то есть всё то, что можно объединить под ярлыком «трансграничность», — ещё одна важная область интересов участников экспедиции. Мы старались понять, как менялись сами взаимодействия и взгляды на них в течение трёх постсоветских десятилетий. Кроме того, особое внимание мы уделяли сложной теме адаптации к метаморфозам последних нескольких лет — усложнению пересечения границы, санкциям, ухудшению отношений между Россией и Финляндией.
Современный Сортавала — это крупный туристический центр, переживающий бум разнообразных индустрий в последние несколько лет. Лицо города быстро меняется под влиянием развития туризма, что вызывает разные реакции у местных жителей — кто-то против преображения спокойной жизни, кто-то старается встроиться в новую экономическую реальность и пробует свои силы в туристическом секторе. Сортавала и окрестности мало связаны с республиканской столицей Петрозаводском и тяготеют скорее к Петербургу и Ленинградской области, и «местный колорит» здесь выражается скорее в природе и финском наследии, чем в карельской культуре и языке. Ясно одно — жизнь здесь очень динамичная и её нужно изучать с учётом этой динамики.
Помимо Сортавала, исследовательская группа работала в соседнем районном центре — городе Питкяранта, находящемся на северо-восточном побережье Ладоги. Между городом и озером располагается остров, где работает целлюлозный завод, построенный в начале XX в. В наше время завод является важной частью городской жизни, обеспечивая многих местных жителей работой. Кроме того, это ключевой компонент городской идентичности, а воспоминания о развитии промышленности в 1970-80-е годы нередко представляют этот период как золотой век Питкяранты.
Возможно, именно в этом городе из всех, что нам удалось посетить, ярче всего проявляется конфликт между двумя путями развития — промышленным и туристическим. Сравнивая город с Сортавала, многие наши собеседники отмечали, что сейчас туризм здесь «дикий» — люди стремятся добраться до не затронутых туристической индустрией уголков, в то время как туризм в Сортавала они связывали с комфортом и развитой инфраструктурой. При этом, по мнению некоторых наших собеседников, развитие туризма невозможно до тех пор, пока в Питкяранте и её окрестностях продолжают свою работу промышленные предприятия. Поэтому вопрос о будущем города остается открытым: нужен ли городу туризм? А промышленные предприятия? Могут ли они сосуществовать или исключают друг друга? — ответы на эти вопросы очень разные.
Стоит отдельно отметить историческую память жителей Питкяранты, важную часть которой составляет Зимняя война. Это выделяет город на фоне других населенных пунктов Северного Приладожья, где скорее помнят Великую Отечественную, и неспроста: рядом с Питкярантой в 1939-40 годы шли кровопролитные бои, из-за которых на карте появились такие названия, как «Долина смерти» и «Крест скорби». Жители города неоднозначно относятся к своему военному прошлому; несколько раз в разговорах возникала тема «жизни на кладбище» — значимого давления истории, которое воплощается в лежащих в лесах снарядах и костях. Впрочем, богатая и разнообразная история района открывает широкие возможности для работы краеведов и поисковиков: например, большую популярность у туристов приобрела система финских укреплений («линия U»), расчищенная и обустроенная членами местного краеведческого клуба, а у местных поисковых отрядов, даже несмотря на закрытие границы, сохраняется взаимодействие по передаче останков с коллегами из Финляндии. Как бы подчеркивая примирение с прошлым, в 14 километрах от города располагается упомянутый выше «Крест скорби», изображающий двух скорбящих матерей с обеих сторон фронта.
Также мы работали в ряде пунктов Питкярантского района: Импилахти, Ляскеля и Харлу . Все три посёлка находятся в одном районе, однако степень их связи с Питкярантой отличается. Например, как отмечали некоторые наши собеседники в посёлках и селах района, до Сортавала им добираться удобнее и практичнее. В числе прочего мы изучали вопросы жизненных стратегий молодёжи в посёлках — и выяснилось, что большинство молодых людей старается поступить в учреждения среднего специального образования в Сортавала, Петрозаводске или Санкт-Петербурге. После окончания обучения молодые люди стремятся остаться в крупных городах. Те, кто возвращается, сетуют на тяжёлые условия жизни в городе, отдавая предпочтение сельской пасторали. Однако возможности для работы в посёлках также ограничены — как правило, это несколько бюджетных учреждений (школа, клуб, администрация) или небольшое предприятие. Многие занимаются сезонной продажей даров леса и озёр или пытаются работать в туристической сфере.
Также мы старались узнать о проходящей в районе реформе местного самоуправления. В начале следующего года все четыре сельских поселения (мы побывали в трёх из них) станут частью одного муниципального округа с центром в городе Питкяранта. О готовящихся изменениях мы разговаривали с работниками сельских администраций, а также другими местными жителями. Питкярантский район переходит на новую форму административного устройства одним из первых, поэтому нашим собеседникам сейчас сложно предположить, что ожидает их село после объединения с Питкярантой. Многие говорят о неудобном транспорте до города и о неразвитой инфраструктуре; также непонятной остается новая система распределения бюджета. Кажется, что реформа действительно окажет большое влияние на жизнь района и может затронуть самые неожиданные сферы.
Также мы работали ещё в одном районе этой местности — Лахденпохском, несколько раз выехав в город Лахденпохья (от финского Lahdenpohja , «край залива») . Район разнообразен и разнороден — на юге он граничит с Ленинградской областью, на севере — с Сортавальским районом Карелии, с западной стороны — с Финляндией, а на востоке находится побережье Ладожского озера. Такое положение отражается на экономике города (кстати, городом Лахденпохья стал[а] меньше 100 лет назад, в 1945 году) и в нарративах его жителей. Как и Сортавала, он сохраняет достаточно большое количество старой финской архитектуры, которая продолжает использоваться: в ней располагается и жильё, и магазины, и городская библиотека. Руины некогда большой лютеранской кирхи превращены в специфическое выставочное пространство деревянной скульптуры «Город ангелов», а бывший финский бункер в пригороде — в музей военной истории «Гора Филина». При этом Лахденпохья — гораздо менее туристическое место, чем Сортавала, хотя и располагается на живописном берегу Ладоги, и до основных озёрных достопримечательностей, скалистых островков-шхер и храмового комплекса на острове Валаам, по мнению местных жителей, отсюда добираться ничуть не сложнее. Горожане иногда говорят об «особом виде туризма», характерном для места: туристы, дачники и фермеры из Санкт-Петербурга едут сюда не ради архитектуры и истории, а ради уникальной карельской природы на одной из баз отдыха, собственном дачном участке, ферме в черте города или за его пределами.
В исторической памяти жителей центральное место занимает советский период. С ним связывают расцвет промышленности, понятные жизненные стратегии, качественную инфраструктуру и безопасную среду. Общественные организации, связанные с сохранением памяти о прошлом, фокусируются именно на советском периоде, проводят мероприятия к годовщинам военных событий. Важна для них и тема политических репрессий — в местном сквере, помимо мемориалов солдатам Второй мировой и погибшим в «необъявленных войнах», можно найти камень, посвящённый жертвам репрессий первой половины XX века. Финский пласт истории многими не воспринимается как нечто принадлежащее нынешним жителям Лахденпохья, хотя некоторые вспоминают, как ещё совсем недавно помогали финнам приводить в порядок их военное кладбище в окрестностях.
Добрались мы и до одного из дальних пунктов Лахденпохского района — посёлка Куркиёки . Ехать от Лахденпохья до Куркиёки столько же (полтора часа), сколько от Сортавала до Лахденпохья. Зато до Приозерска в Ленинградской области меньше часа, да и до самого Санкт-Петербурга, как и до Сортавала, меньше трёх часов. Такая транспортная близость влияет на жизнь поселения: товары в магазины завозят со складов Приозерска, фиксируются значимые миграционные потоки из Санкт-Петербурга и области в Куркиёки (дачники, туристы, рабочие) и обратно (учащиеся, едущие за услугами и развлечениями).
На работу в Куркиёки? Да, в посёлке есть большое форелеводческое хозяйство «Кала-ранта», которое вполне можно назвать градообразующим (или скорее посёлкообразующим) предприятием». «Кала-ранта» серьёзно вкладывается в нужды поселения — обустраивает общие пространства (освещение, новая набережная), ремонтирует школы, детские сады, помогает краеведческому музею. Само предприятие довольно крупное, часть его сотрудников местные, часть приезжает из Ленинградской области и самого Санкт-Петербурга.
Благодаря влиянию форелеводческого хозяйства Куркиёки сильно отличается от своих соседей — посёлок очень ухоженный и продолжает преображаться. Отдельно нужно отметить местный краеведческий музей: он создан в рамках приграничного сотрудничества с несколькими музеями Финляндии и Карелии, устроен очень современно и интерактивно и посвящён при этом в первую очередь древним карелам — средневековому коренному населению Северного Приладожья.
Наконец, вернёмся в Сортавальский район. В нём мы также поработали в селе Хелюля — оно расположено настолько близко к Сортавала, что сложно обозначить, где заканчивается город и начинается другой населённый пункт. Когда-то в районе Хелюля шведы основали первую кирху в Приладожье, к нашим временам на её месте остался только памятный камень, поросший травой. Сейчас в селе активно функционирует церковь христиан евангельской веры (нам даже удалось побывать в ней на празднике урожая и выиграть два кабачка). В Хелюля осталось много старых зданий, принадлежавших известному на весь Советский Союз мебельно-лыжному комбинату. Практически все они уже не используются по назначению, и лишь лесопилка продолжает функционировать в руках у частной компании. В корпусе управления фабрики, например, располагаются местный клуб (в котором проводят досуг пенсионеры), торговые точки и офисные кабинеты.
В селе часто бывают туристы: можно легко поселиться в отеле, снять квартиру или дом. Совсем рядом с Хелюля (практически в пределах села) располагается гора Паасо — стоянка древних карел, на которой недавно оборудовали освещённую тропу для туристов. Совсем недалеко от этого исторического памятника на реке Хелюляйоки сделана маленькая пристань, где летом можно взять напрокат катамараны.
Были мы и в самом известном сейчас населённом пункте этих мест — Рускеала . Стоит сразу сказать, что это не только горный парк, известный российским и зарубежным туристам, но и посёлок в составе Кааламского сельского поселения. Он достаточно небольшой, около 600 жителей, застроенный по хуторской системе с большими расстояниями между домами — финская застройка хорошо сохранилась на этой территории, — из-за чего как будто состоит из нескольких частей. Расположившись вдоль Вяртсильского шоссе всего в 11 километрах от границы с Финляндией, посёлок имеет более тесную связь с соседней страной: это выражается и в языковом ландшафте, и в обилии машин с финскими номерами, и в связях его жителей с зарубежными соседями.
Нашей стартовой точкой в Рускеала — и, забегая вперед, также и финальной — стала лютеранская церковь, которая в посёлке стала многофункциональным пространством и собирает вокруг себя большую часть местных жителей и не только. Помимо служителей церковного прихода, там работают представители православной веры, выполняя обязанности по уборке, приготовлению пищи и обслуживанию. Еще эта церковь функционирует как гостиница и кафе, куда часто заезжают финны по пути в Сортавала за продуктами и в гости к друзьям и знакомым (да-да, финны все еще ездят в Россию). Именно там за один день мы пообщались с носителями русского, финского и карельского языков.
Если для одних Рускеала — это транзитный пункт, то для многих других он становится целью путешествия. На его территории расположен одноименный горный парк, туристическая точка притяжения, которую можно считать «градообразующим предприятием» посёлка: местные жители постоянно работают в горном парке охранниками, администраторами, экскурсоводами или подрабатывают в туристический сезон. При финнах и в советское время на месте нынешнего парка была разработка мраморного месторождения (отсюда, как вам расскажут на всех экскурсиях, везли мрамор для строительства Санкт-Петербурга) и по всему району активно развивалось горное дело — до сих пор можно услышать взрывы на еще действующих карьерах неподалеку от Рускеала. Если раньше посёлок существовал за счет горной промышленности на территории парка, то сейчас жителям даёт хлеб туристический бизнес на этом же месте.
После завершения экспедиции её участники приступили к обработке и обобщению полученных данных. Сразу же после возвращения из экспедиции продолжились исследовательские семинары группы, на которых обсуждаются полевые материалы, исследовательские темы и будущие научные публикации. Кроме того, мы уже приступили к планированию нового полевого сезона — наш интерес к региону невозможно удовлетворить лишь одной поездкой.
Полевая команда выражает благодарность программе исследовательских экспедиций НИУ ВШЭ «Открываем Россию заново» за финансовую поддержку экспедиции. Кроме этого, мы благодарим всех представителей органов власти и сотрудников учреждений, помогавших нам в работе; отдельная благодарность — краеведческому клубу «Оберег», Сортавальской межпоселенческой районной библиотеке, администрациям Питкярантского, Лахденпохского и Вяртсильского городских и Куркиёкского сельского поселений, форелеводческому хозяйству «Кала-ранта», магазину «Рыбозавод», инициативной группе помощи бездомным животным в городе Сортавала и приюту «Нос в тепле», а также лично Михаилу Спирину, Олегу Хлунову, Евгению Проворову, семье Минвалеевых, семье Кокуловых, Юрию Филимонову, Игорю Киселеву, Кларе Кобзаревой, Игорю Епифанцеву, Виталию Рыстову, Анатолию Гусарову и Василию Гришунину. Мы благодарны жителям тех мест, что мы посетили, за открытость, отзывчивость и готовность делиться с нами историями своей жизни — именно они представляют главный интерес для антрополога, и именно за этими историями мы ещё не раз вернёмся в Карелию.