Ю. Любимов. Поиск - это дорога

Рассказывает главный режиссер театра на Таганке, заслуженный артист РСФСР, лауреат государственной премии Ю. Любимов

Добрые, с легкой грустинкой глаза, тронутые сединой виски, удивительно скромный и отзывчивый человек – таков «крестный отец» театра на Таганке Юрий Петрович Любимов. Встретишься раз с таким человеком и кажется, что знаешь уже много лет.

Как все это было? Юрий Петрович задумывается и начинает вспоминать… Студия при театре Вахтангова. Курсовые работы. Ставил большей частью отрывки из пьес. Тогда же и родилась мысль поставить со студийцами Брехта. Почему именно его?

– Видите ли, Брехт – это тот автор, которого надо «попробовать на зрителе», а встреча с широкой аудиторией для молодежи, идущей в театр, я считаю, жизненно необходима… Поставил я «Доброго человека» на третьем курсе с тем, чтобы была возможность играть как можно дольше. С одной стороны, это открывало широкий путь поискам новых решений, ибо формы брехтовской драматургии требуют от актера сочетания новой техники, синтеза пластичности, вокала с профессиональным актерским мастерством. С другой стороны, такая работа делала менее болезненным переход на большую сцену. Я хорошо знал по себе, как нелегко приходить в театр прямо со студенческой скамьи. Для того чтобы акклиматизироваться на большой сцене, войти в коллектив, нужен год, а порою и два. Так пьеса Брехта стала дипломной работой курса.

– Вскоре после этого, – продолжает Юрий Петрович, – встал вопрос о том, чтобы как-то сохранить курс. В то время происходила реорганизация Московского театра драмы и комедии. В него мы и пришли со своим спектаклем. Вот так родился театр на Таганке.

Поначалу пришлось нелегко. Были трудности с репертуаром. Почти полгода играли мы Брехта и репетировали. Репетировали днем и ночью. Шло время, складывался тот репертуар, который мы играем сегодня. Сделано все это за два года.

Как мы этого достигли? Это вопрос не простой. На него я постараюсь ответить, говоря о задачах современного театра, исходя, конечно, из нашей работы.

Любой театр, каким бы он ни был, имеет успех лишь тогда, когда волнует современников. Театр нужен людям тогда, когда они надеются получить ответы на свои насущные вопросы. А коль скоро театр отвечает на такие вопросы, появляется зритель. И тогда возникает главная проблема – проблема репертуара. У нас, например, большим успехом пользуются «Антимиры», хотя это и не пьеса. Объясняется такой успех просто. Видимо, Андрею Вознесенскому удалось найти форму, отражающую время, по-своему решить волнующие его проблемы. И это нашло отклик в сердцах многих людей.

Вспоминаются первые спектакли «Антимиров». Зрители, пришедшие в театр, знали наизусть большинство стихотворений, другие приносили с собой книги и смотрели, что вошло в спектакль, а что нет.

Каждый спектакль требует своего решения, не только актерского и режиссерского, но и пространственного, музыкального, изобразительного. И вся задача заключается в том, чтобы найти это одно, единственно верное решение. Поэтому во всех своих спектаклях мы стремились к синтетическому зрелищу, к поискам новых пластических и музыкальных решений того или иного сценического произведения.

– Мне кажется, что в свете этих вопросов драматургия Брехта очень современна не только по форме, но и по тем проблемам, которые она ставит, по возможностям, которые открывает она перед театром. От актера здесь требуется умение вести философский диалог, а в силу отчуждения, выхода из образа – умение общаться со зрительным залом, ибо Брехт прежде всего апеллирует к сознанию зрителя.

По какому пути должны вестись поиски? На этот вопрос ответить не так-то просто. Театр – искусство древнее, насчитывающее тысячелетия, поэтому и может он быть разнообразен. И в этом разнообразии у каждого есть свой путь, который, конечно, складывается не вдруг, не сразу. «Поэзия – та же езда в незнаемое», – писал Маяковский. Это применимо и к театральному искусству. Как только театр перестает искать свою дорогу, останавливается на однажды достигнутом, он и теряет свою индивидуальность, свое лицо. Театр должен убеждать, заставлять верить.

Как? Я, например, очень люблю Хемингуэя. Он мне открыл Испанию, помог понять ее. Это не впечатление туриста, а свое проникновение в страну, в характеры, не имеющие ничего общего с натуралистическим описанием. Писатель понес все через себя, через душу свою, через свое мироощущение. Вроде бы все и выдумано, но вместе с тем как впечатляюще, убедительно! Взять хотя бы Фауста, Дон-Кихота, Швейка, героев чаплинских фильмов. На первый взгляд, все это чрезвычайно далеко от жизни – выдуманное, воображенное. Но в то же время это удивительно правдиво. В этом-то и заключается большая правда настоящего искусства. Еще Гете говорил, что если художник рисует мопса, очень, как две капли воды. Похожего на настоящего, то искусству до этого нет никакого дела – просто одним мопсом стало больше. Следовательно, дело не в том, что создавать, а в том, как создавать.

Творческий процесс не терпит застоя. Он должен постоянно развиваться, обогащаться. И грустно встречать театроведствующих актеров, превративших систему Станиславского в катехизис для малоодаренных людей. Сам Станиславский до конца дней своих неустанно искал и призывал к поискам новых методов. А мы порою превращаем его систему в некий канон. Ведь у Рафаэля были свои ученики, у великого Леонардо – свои. Что бы получилось, если бы вдруг все стали работать, как Леонардо? Представьте себе, какое бы это было однообразие… Так же и в театре…

Планы? Работаем сейчас над поэтическим спектаклем по произведениям Маяковского. Это продолжение линии, намеченной нами в спектаклях «Антимиры», «Павшие и живые». В плане – интересное, очень оригинальное и самобытное произведение Петера Вейса «Судебное разбирательство». Очень хочется поставить есенинского «Пугачева».

И в заключение – мои впечатления о Тбилиси. Мне уже доводилось бывать в вашем городе. Грузия – страна очень большой и самобытной культуры, страна, давшая русскому театру таких корифеев, какими были Сумбатов-Южин и Котэ Марджанишвили. Сегодняшний грузинский театр – достойный продолжатель их славных традиций, театр, находящийся в неустанном поиске новых путей. Хочется от всей души пожелать моим коллегам ярких творческих свершений. Мы с большой ответственностью готовились к гастролям в вашем городе, знаем, что тбилисские зрители – строгие и взыскательные судьи…

***

…Есть в спектакле «Павшие и живые» песня о дорогах. Песня, устремленная в завтрашний день, юная, задорная:

Есть адрес такой у меня –

дорога, дорога, дорога…

И в этих словах – творческое кредо театра на Таганке, находящегося в беспрерывном поиске, всегда в пути…