Михаил Бойцов выступил с докладом в Германском историческом институте

7 апреля Михаил Бойцов выступил в коллоквиуме по истории XVIII-XIX вв. Германского исторического института в Москве с докладом «Василий Татищев и "искусной архитект" Фридриха Барбароссы». Доклад был посвящен выяснению того, что представляла собой знаменитая "теория" В.Н. Татищева о происхождении зодчих Андрея Боголюбского.

В создании как Успенского собора во Владимире, так и обоих храмов в Боголюбово историки архитектуры уже с середины XIX в. подозревают некоего загадочного зодчего, прибывшего из Западной Европы — видимо в 1157 г. Именно поэтому как в серьезной искусствоведческой, так и в популярной литературе охотно цитируют два примечания к «Истории Российской» В.Н. Татищева, в которых автор утверждает, будто приобретением одаренного зодчего князь Андрей Боголюбский обязан дружбе с императором Фридрихом I Барбароссой.

Как ни странно, до сих пор, похоже, ни один специалист по сомнительным «татищевским известиям» не пытался выяснить, когда В.Н. Татищев пришел к своему неожиданному утверждению, насколько серьезно он его отстаивал, как его модифицировал в сменявшихся редакциях будущей «Истории Российской», какой политический смысл в него вкладывал, не говоря уже о том, на каких свидетельствах историк основывался — или же в отсутствие таковых просто давал волю фантазии.

Наблюдения над изменчивой морфологией комментариев В.Н. Татищева позволили прояснить некоторые методы работы русских любителей старины в XVIII в. и, пожалуй, наметить новые способы поиска следов приезжего зодчего XII в.

Оживленная дискуссия, последовавшая за докладом, оказалась не только весьма содержательной, но и репрезентативной в том, как представители разных групп специалистов относятся к спорному заявлению В.Н. Татищева. Если голоса историков были весьма скептическими, то историки искусства, напротив, выражали ему полное доверие. Цель доклада состояла, однако не в том, чтобы определить, какая из этих сторон права, а в  том, чтобы выявить как можно больше сведений о том, что, собственно, представляли собой в источниковедческом плане заявления В.Н. Татищева по поводу "дружбы" императора Фридриха I и владимирского князя.