«Философская антропология» как путеводная нить в мир фундаментального гуманитарного знания

Выпускники Денис Михайлов, Дарья Чаганова и Михаил Борисов рассказывают о своем обучении на магистерской программе «Философская антропология».

Дарья Чаганова
выпускница МП "Философская антропология"

Поиск философской искренности или что может дать программа "Философская антропология" для жизни и карьеры

Иногда может возникнуть сомнение, может ли философская магистерская программа дать больше человеку, уже прошедшему бакалавриат по философской специальности в НИУ ВШЭ. Довольно успешно освоив бакалаврскую программу и обращаясь ко многим из широких возможностей нового знания, что она предоставляла, я всё же пришла на магистерскую программу «Философская антропология» — чтобы сделать необходимый шаг на своём академическом пути — но в результате приобрела нечто более ценное, чем просто магистерскую степень или знания в области новых курсов. С позиций бакалавра я проделала благодаря обучению на «Философской антропологии» такой путь преобразования, что в отзыве лишь частично смогу отобразить "приобретения", которые она может предложить.

В завязке диалога "Софист" Платона, который прокладывает ключевое различие между истинным философом и его подобием, мы читаем:

"На самом деле, по-видимому, различать этот род [философов — Д. Ч.] немногим, так сказать, легче, чем род богов, (...) причём другим, по невежеству, кем только они не кажутся: не мнимые, но истинные философы, свысока взирающие на жизнь людей,они одним представляются ничтожными, другим — исполненными достоинства; при этом их воображают то политиками, то софистами (…)".

(Платон. Софист. // Платон. Собрание сочинений в 4-х т. Т. 2. М.: Изд-во "Мысль", 1993. С. 275. 216d.)

Не говоря уже о том, что подобные поздние диалоги элементарно не входят в бакалаврскую программу, сейчас я могу гораздо более внятно объяснить, почему смешивание философов с политиками или софистами, любителями споров и, строго говоря, вообще любых рассуждений, как ничто иное свидетельствует о непонимании специфики философского знания.

Поступать на философский бакалавриат в свои 17 лет я приехала с марксистским учебником по философии — в полной уверенности, что знание о (социально-политическом) мире позволит и его дальнейшее преобразование. Мои представления о философии строились на том, что знания "ка́к" приведут к знаниям "что́". Строго говоря, я полагала, что изучу политическую философию, а далее сумею применить знания для преобразования структуры небольшого города, из которого я родом.

Уже по итогу одного модуля первого курса я стремительно изменила свои представления — стоит ли вообще говорить о том, насколько глубокие знания самого широкого профиля предоставило мне бакалаврское образование за четыре года. На этом моменте мой философ перестал пересекаться с политиком. Два года назад я выпустилась с явным устремлением к академической жизни, чтобы углубляться в свои исследования (кстати, до сих пор в области практической философии), постоянно быть погружённой в дискуссию и иметь возможность воплотить все те наработки, которые приходят в голову при включённости в философское поле.

Процедура поступления

Продолжить путь именно на программе “Философская антропология” было решено по нескольким причинам. Во-первых, она предлагает как возможности изучения “теоретической” философии (не только с прослушиванием лекций, но и с вовлечением студентов/ок в дискуссии онтолого-гносеологического характера), так и широкий спектр практико-ориентированных дисциплин, таких как теория действия и антропология. Во-вторых, курсы “Философской антропологии” были выстроены не только тематически, но и ориентировались на лучших специалистов/ок Школы философии НИУ ВШЭ. Подав сюда документы, можно быть стопроцентно уверенным/ой, что все преподаватели магистерской программы готовы обеспечить глубочайший уровень знаний при включённости студента/ки, но также можно выходить за рамки факультета, если вдруг есть потребность проконсультироваться со специалистами других областей знания. Наконец, в-третьих, сама Высшая школа экономики работает несколько по-иному, чем российские университеты: легко привыкнуть к более удобному расписанию (в том числе сессий), более весомой роли студентов/ок в выборе дисциплин и преподавателей, а также к возможности посещать курсы других факультетов, если они вызывают интерес.

Уже весной в процессе подготовки бакалаврского диплома я знала, что поступила на магистерскую программу “Философская антропология”, поскольку она (как и многие) проводит Олимпиаду для старших курсов, победа в которой позволяет быть зачисленной без дополнительных экзаменов. Этот момент существенно облегчил мне жизнь летом. Коллеги, которые проходили экзамены, позже рассказывали, что и те были положительным опытом: у экзаменаторов/ок не было цели “завалить”, наоборот — все абитуриенты/ки имели возможность показать свои знания и продемонстрировать, что им интересны ещё много вопросов, которые стоит дораскрыть в рамках программы.

Атмосфера на курсе, дисциплины и возможности программы

В итоге два года на философской антропологии для меня оказались опытом, который не только позволил расширить и углубить знания, а также укрепить свои позиции в академическом пространстве, но и существенно преобразил моё отношение как к исследованию, так и к философскому знанию в целом. Например, если на программу я пришла с твёрдым убеждением, что она может подготовить только исследователя, то обсуждения с коллегами и опыт взаимодействия с ними показал мне, что и сегодня возможно стать именно философом, даже выдерживая строгие рамки академического философского поля.

Атмосфера “Философской антропологии” объединяет в себе общевышкинские стандарты и философскую специфику. Некоторая равноположенность позиций студента-преподавателя одобряла стремление разобраться в вопросах, и иногда мы оставались до позднего вечера, расходясь по домам с новыми гипотезами. Разнообразие дисциплин магистерской программы позволяет грамотно расставить приоритеты в своём академическом пути и зачастую обращает внимание обучающихся на такие вопросы, которые никогда даже не входили в наше мыслительное пространство в бакалавриате.

Сама “Философская антропология” всячески поощряет расширение горизонтов: нам не только было дано множество возможностей поработать с приглашёнными специалистами в стенах ВУЗа, но и сама структура НИУ ВШЭ позволяет каждому/ой включиться в работу факультатива (курса, общего для студентов разных курсов и годов обучения) или научно-исследовательской группы (аналога кафедры, которая позволяет обсуждать свои проекты в кругу специалистов по определённой тематике: античной философии или герменевтике). Так, атмосфера на курсе позволяет широкую дискуссию с вовлечением внешних слушателей/льниц и профессионалов/ок. Вовлечённость в такие структуры позволяет не только завести интересные знакомства и продолжить сотрудничество с другими университетами, но и постоянно вопрошать себя, что именно из демонстрируемой позиции совпадает с ви́дением мира, а что служит частью историко-философского массива и привлекается только из-за недоразработанности личной философской позиции. Лишь на этом моменте мой философ окончательно перестал пересекаться с софистом.

Преобразование личной философской позиции: пути искренности

В итоге на магистерской программе я столкнулась с проблемой, которую усиленно игнорировала в результате освоения столь огромного массива знания. Можно быть уверенными, что вовлечённость в учебные и внеучебные процессы “Философской антропологии” не только способствуют знакомствам с потенциальными работодателями и укрепляют ваш профессиональный статус, но также заставляют пройти личное преобразование.

Из-за того, что разнообразные структуры философской аргументации бывают зачастую очень привлекательными, возникает соблазн применить их, чтобы подчеркнуть потенциал своей гипотезы или идеи. В случае, когда тезис подтверждён системой глубинных и взаимосвязанных убеждений и/или догадок, как (на самом деле) происходят многие процессы в мире, он обретал свою ценность и индивидуальность. Так, нахождение на магистерской программе раз за разом показывало мне, что проработка собственных тезисов и методологии позволяет надеяться на звание философа, а не только исследователя. В итоге защищать диплом на соискание степени магистра философских наук я вышла с методологией, которая была мной выстроена в соответствии с более глубинными (можно даже сказать, онтологическими) представлениями, хотя могла бы предпочесть более общепринятую систему методических установок для моей области исследований — к слову, экзаменационная комиссия нашла этот ход удачным и содержащим высокий потенциал.

После “Философской антропологии”: а дальше?

Можно с высокой долей уверенности утверждать, что опыт обучения на магистерской программе “Философская антропология” может дать человеку, даже уже имеющему философское образование, как карьерные возможности, так и стимул к глубокой личностной работе. Спустя два года уже выпускники программы представляют собой часть сообщества людей, которые интересуют другие университеты в качестве потенциальных преподавателей/льниц или лабораторных сотрудников/ниц, которые могут дать широкую консультацию по области своей специализации. Но также, стоит верить, мы представляем собой коллектив философов, которые умеют соединить виртуозность владения знанием с искренностью его ви́дения.

Денис Михайлов
выпускник МП "Философская антропология"

«Философская антропология» – оптимальная «точка входа» в академическую среду и в философию как таковую

Философия начинается с удивления. Об этом писали Платон в «Теэтете», Аристотель в «Метафизике», и множество философов последующих поколений заимствовали эту фигуру для описания того уникального опыта, когда из мнимой уверенности и безразличия рождается искреннее вопрошание. Вспоминая, как на четвертом курсе бакалавриата МГИМО я твердо решил поступать в философскую магистратуру, я не могу выразить то, что мной в тот момент двигало, лучше, чем повторив ту же фразу: «философия начинается с удивления». И тем не менее, необходимо помнить, что одним удивлением философия не ограничивается.

Философское удивление способно открыть человеку невообразимый ранее горизонт, однако именно первый шаг навстречу неизвестному является, пожалуй, самой сложной частью пути познания: стоя в темноте, сложно решиться шагнуть вперед, не имея перед собой никаких ориентиров. Поэтому в таком случае особенно важно оказаться в среде, которая поможет направить вопрошание и, как следствие, начать движение; в среде, которая не ограничит собственное вопрошание внешними рамками, но научит не топтаться на месте. «Философская антропология» стала для меня именно такой средой.

За два года обучения в магистратуре мы познакомились с множеством разнообразных подходов к познанию на примерах самых разнообразных философских традиций: от античной философии к средневековой схоластике, через философию Нового времени к немецкой идеалистической философии и далее к философии ХХ века с феноменологией, герменевтикой, структурализмом, аналитической школой и русской философской традицией. В рамках программы мы рассмотрели разные области философского знания: онтологию и эпистемологию, этику, эстетику, социальную философию и философию культуры, антропологию. Такой широкий круг тем не просто развивает философскую эрудицию у тех, кто уже выбрал область собственных исследований, но и помогает тем, кто только вступает в академическую жизнь, определиться с собственным вектором познания. Разумеется, это возможно благодаря тому, что курсы на программе читают ведущие специалисты в своих областях: Ольга Анатольевна Жукова (русская философия), Лолита Брониславовна Макеева (аналитическая философия), Александр Владиславович Михайловский (античная философия, герменевтика), Петр Владиславович Резвых (немецкая идеалистическая философия), Алексей Михайлович Руткевич (философская антропология), Александр Фридрихович Филиппов (социальная философия), Георгий Игоревич Чернавин (феноменология).

Михаил Борисов
выпускник МП "Философская антропология"

Исполнение мечты: "Философская антропология" как путеводная нить в мир фундаментального гуманитарного знания

Для выпускника естественного факультета магистерская программа «Философская антропология» в числе прочего становится путеводной нитью в мир фундаментального гуманитарного знания. Хорошо помню первые семинары, где для меня открытием стало то, что есть множество вопросов и нет единственно верных ответов как привычно ожидать в физике или математике. Можно говорить лишь о более менее обоснованной позиции, но которую ещё необходимо сформировать и защитить, а для этого нужно научиться думать, читать, писать и говорить. И здесь я согласен с нашим преподавателем Алексеем Плешковым, что философское образование даёт высококлассную школу для этих навыков, которые ни раз пригодятся в жизни.

Мой путь в философию был достаточно продолжителен. В 2006 году я закончил физический факультет МГУ и более десяти лет работал в коммерческом секторе. В студенческие времена на кухонных посиделках я с друзьями часто рассуждал о смысле жизни, о Боге, о науке, о вечных вопросах. Но постепенно с началом взрослой жизни все мои собеседники постепенно теряли интерес к подобным разговорам, не в силах извлечь из них ничего определенного и важного для их жизни. Я же, подверженный какому-то внутреннему порыву, продолжал «копать». Как дитя естественно-научного образования «копать» я продолжал, читая научно-популярную литературу: от космологии и квантовой механики до эволюционной биологии и когнитивной психологии. В какой-то момент я наткнулся на книгу «Трудная проблема сознания» Вадима Васильева и познакомился с тем, как философ работает с этой головоломкой. Пережитый опыт знакомства с книгой современного философа был настолько увлекателен, что хотелось его непременно продолжить. Так появилась мечта стать профессиональным философом. 

Конечно прошло ещё несколько лет прежде, чем нашлись возможности, силы, решимость, и, самое главное, поддержка со стороны близких, чтобы рискнуть реализовать мечту. Было страшно возвращаться в академическую деятельность спустя почти полтора десятка лет. Было страшно быть взрослым непрофессионалом среди юных профессионалов, закончивших бакалавриат. И хотя первые два месяца были сложными, страхи оказались беспочвенными. Преподаватели обращались к нам, не делая никаких различий, прежде всего воспринимая мысль, а не личность. А более опытные в философском деле одногруппники помогали в освоении материала и тонкостей философского ремесла.

Одним из достоинств программы «Философская антропология» является её широта, которая позволяет обрести такую теоретическую гуманитарную культуру, которая освобождает человека от невольной аффицированности той или иной идеологией или тем или иным обыденным толкованием. Создает, как говорил один из наших преподавателей А.Ф. Филиппов, важный ресурс индивидуальной рефлексии, а значит – свободы. Насыщение теоретической культурой, демонстрация на научно-исследовательских семинарах живого философского исследования, позволили мне провести рефлексию над основаниями собственного внутреннего поиска. В результате от аналитической философии и проблемы сознания я проделал путь к освоению Хайдеггера и современной феноменологии, смог углубить и расширить своё понимание человека и социальной реальности, разобраться в особенностях как аналитической, так и континентальной философии. Спустя два года обучения я смотрю на мир другими глазами, вижу множество культурных смыслов и не создаю себе идола не из одного из них. Помимо этого, мне теперь есть с кем обсудить философские вопросы, я ориентируюсь «кто есть кто» как в истории философии, так и в современных её представителях.

В заключение хочется добавить, что мой отец в своё время тоже пытался стать академическим философом, но законы советского времени не позволили ему это сделать. Обладая глубокой философской интуицией, он добирал самостоятельно через русскую и мировую литературу, через Достоевского и Толстого. Его библиотека также пополнялась в девяностые Хайдеггером и Бибихиным, Геноном и Вебером, Бердяевым и Соловьевым. Он вёл собственный внутренний поиск. В июне этого года, после присутствия на защите диплома, он сказал мне: «Ты исполнил мою мечту!».