Индия как семейная история: интервью с Татьяной Дубянской
— Мы знаем, что Ваш отец — известный индолог и специалист по Южной Индии и тамильскому языку. Как повлияло его научное наследие на Ваш исследовательский путь?
Я выросла в доме, где Индия присутствовала на разных уровнях: и в виде большого количества книг, и экзотических предметов, и сувениров на полках, и в разговорах, и в лице индийцев, приходивших в гости. Мой отец, Александр Михайлович Дубянский, исследовал древнюю литературу на тамильском языке, занимался скрупулёзной филологической работой. Это в итоге повлияло на выбор моей профессии, но мне кажется, что в большей степени я вдохновлялась его интересом именно к Индии как культурному пространству и его преподавательским опытом, нежели исследовательской стезёй. Он умел очень ярко, с теплотой и на совершенно разном уровне рассказывать о работе над древними текстами, путешествиях и встречах, аспектах современной индийской жизни. Умение быть интересным и доступным рассказчиком притягивало к нему людей самого разного профиля, и я стремлюсь развивать в себе именно это качество.
Мой отец занимался любительской фотографией, во все поездки в Индию — а первая состоялась в 1978 году — он брал любимый аппарат «Зенит», снимал на позитивную плёнку и привозил несколько коробок слайдов. Это была важнейшая часть его рассказов об Индии: почти каждый месяц домой к нам приходили гости, и все посиделки заканчивались вечером показа слайдов, с обширными культурологическими комментариями. Устраивались такие показы и для более широкой аудитории — например, он регулярно выступал с лекциями про Индию в клубе путешественников Центрального дома работников искусств. Таким образом, всё детство и юность я «вбирала» в себя Индию визуально и из его рассказов. Поэтому, когда я сама оказалась там впервые — зимой 1996 года — первая неделя была для меня не привыканием к чему-то новому, а узнаванием уже знакомого. Никогда не забуду это прекрасное чувство.
Я оцифровала несколько коллекций слайдов, сделанных с конца 70-х до начала 90-х годов, и не оставляю надежды опубликовать некоторые из них. Конечно, качество не всегда самое лучшее, но на них бесценное свидетельство той Индии, которую сейчас уже почти не найти. Подумайте хотя бы о том, что 40-50 лет назад там жило ровно в два раза меньше людей, чем сейчас! Тогда было больше простора, сельской жизни, традиционных практик. А такие города, как Мадрас (Ченнай), — столица штата Тамилнад — сейчас изменились радикально, и вот эти слайды возвращают нас в прошлое.
Ещё одно важное наследие отца, которое я стараюсь сохранить, — это, как ни пафосно звучит, человеческий капитал. Стремясь сохранить то объединяющее и примиряющее начало, с которым ассоциируется образ Александра Михайловича, его ученики и коллеги создали в 2021 году конференцию его памяти. Он был неотъемлемой частью сообщества востоковедов и всегда объединял вокруг себя исследователей разных поколений. Конференция «Дубянские чтения» прошла в первый раз на базе Центра индологических исследований РУДН, а через год участников «принял» под своё крыло Институт классического Востока и античности ФГН.
Усилиями нашей, довольно молодой, команды организаторов конференция сразу стала важным научным событием для отечественных индологов. Без лишней скромности — главной конференцией по культуре, литературе, религиям и языкам Индии в Москве. Ориентиром качества для нас является знаменитая конференция «Зографские чтения», которая уже более четырёх десятилетий проходит в Санкт-Петербурге. Мне кажется, нам удаётся проводить наши индологические чтения на столь же хорошем академическом уровне, делать созидающее, позитивное и уже завоевавшее авторитет мероприятие, в котором принимают участие ведущие отечественные индологи и зарубежные коллеги.
— Какая Ваша любимая область исследований сейчас?
Индийская повседневность, популярная культура, кино — всё, что в большей мере связано с визуальным, нежели с текстом. В магистратуре и аспирантуре ИСАА МГУ я занималась исследованием романов на языке хинди; и я продолжаю заниматься литературой хинди и сейчас, но в последние годы мне интереснее обращаться к индийскому перформансу в самом широком смысле. Сюда входят и театральные традиции, и фильмы, и видео, и изображения, рассказывающие различные истории (включая комиксы и современные мемы).
— Как ваше увлечение кино трансформируется в исследовательский интерес? Во что это «превращается» — в статьи, публикации, книги?
Публичные лекции и выступления на конференциях, публикации в научно-популярных изданиях. Весь этот материал входит в университетские лекции и составляет часть языковых занятий, когда я преподаю хинди или бенгали в вузах или на частных курсах.
— Сколько раз Вы были в Индии? Какая поездка стала самой запоминающейся?
Сложно сказать, сколько именно раз я была в Индии, потому что в определённый период я жила там по несколько месяцев. Если сложить всё время пребывания в этой стране, получится больше трёх лет. Безусловно, первая — незабываемая, но я ещё отмечу и поездку в зимние каникулы в 2022-2023 годах. Тогда я впервые поехала с коллегами из ИКВИА ФГН и несколькими студентами ВШЭ (в нашей группе были не только студенты-индологи ФГН, но и двое студенток Школы востоковедения). У нас была совершенно замечательная команда, и я смогла посмотреть на себя другими глазами, как на «проводника», который может открыть эту страну для других. Я также посетила ряд важнейших всемирно известных буддийских памятников, где мне не доводилось бывать прежде: ступу в Санчи, пещерные храмы Аджанты и Эллоры. Таким образом, эта поездка стала образовательной для всех — и для младшего поколения, и для нас, преподавателей.
У нас была совершенно замечательная команда, и я смогла посмотреть на себя другими глазами, как на «проводника», который может открыть эту страну для других.
В зимние каникулы 2024-2025 годов мы организовали такую же поездку. Это особенно актуально, поскольку мы сейчас готовим студентов нового набора образовательной программы «Языки и литература Индии». Наша туристическая группа разрослась до 15 человек, нам было непросто в организации, но всё прошло успешно: за короткий срок мы показали студентам памятники Дели, священный город Варанаси, древнейший университет в Наланде, колониальную Калькутту. Получилась прекрасная панорама религиозных культур: памятники индуизма, буддизма, исламского искусства и город, развившийся в 19 веке.
А одним из самых запоминающихся эпизодов моих путешествий по Индии стала поездка на пригородном поезде в Мумбае — Mumbai local. Если хотите знать, что это такое, просто наберите данное словосочетание в поисковике — вы найдёте поражающие воображение ролики о том, как толпы людей «утрамбовываются» внутри вагонов, штурмуют поезда на ходу, едут, прицепившись к ручкам в дверных проёмах. Однажды и я оказалась внутри такого вагона и выбралась едва живая.
— Перед поездками в Индию со студентами, как Вы готовите тех, кто едет впервые?
Мы обязательно проводим небольшой инструктаж, задача которого — облегчить возможные страхи перед незнакомым миром, но при этом настроить на серьёзный лад тех, кому может быть присуща некоторая беспечность. Честно говоря, в такие моменты я нередко утрирую или специально довольно «выпукло» представлю бытовые вещи, с которыми приходится иметь дело в Индии (это касается гигиены, определённых правил поведения в толпе, жизненных привычек). Ведь лучше перебдеть, чем недобдеть: с нами едут совершеннолетние люди, но ответственность за базовую безопасность и понимание ими логики жизни в Индии всё равно лежит на нас, преподавателях.
— Хотели бы вернуться в какое-то место в Индии?
Да, очень хочу оказаться на юге в штате Тамилнад. Я была там в 1996 году, и с тех пор не было возможности поехать туда снова. Я не знаю тамильского языка, но недавно выучила тамильскую письменность — теперь смогу прочитать названия блюд и пойму, куда идёт городской автобус.
— Расскажите о секретах индийской жизни: есть ли ритуалы, которые Вы переняли в свою рутину?
Учитывая время проведённое в Индии, я, наверное, могла бы перенять больше материальных привычек. Те немногие, что вошли в мою жизнь, в основном связаны с едой. Я часто использую разные индийские специи, это стало частью моей жизни. Люблю готовить масала-чай — это, конечно, не японская чайная церемония, но требует определённой последовательности действий. Можно даже сказать, что варка чая — это своеобразный ритуал.
Блиц
— Интересный факт о Вас, о котором не догадываются окружающие
Я хотела стать ботаником, а вовсе не филологом. Но иногда, особенно в поездках, я выдаю себя повышенным энтузиазмом по поводу встречающихся на пути растений.
— Какие три книги оказали на Вас наибольшее влияние?
«Моя семья и другие звери» Джеральда Даррелла, «Вино из одуванчиков» Рэя Брэдбери, «The Hungry Tide» Амитава Гхоша. Не могу сказать, что эти книги меня именно сформировали, но они отозвались близостью мироощущения, настроением, природной образностью.
— Какой фильм должен посмотреть каждый?
Здесь я не буду оригинальной: «Песнь дороги» (Pather Panchali, 1955) индийского режиссёра Сатьяджита Рая. Это глубоко поэтичный фильм, завоевавший мировое признание, отправная точки в истории авторского кинематографа в Индии.
— Ваше любимое место в Москве?
Чистопрудный бульвар.
— Если бы Вы могли обладать суперспособностью, то какой бы она была?
Преодолевать writer’s block.
— Оказавшись перед собой 18-летней, что бы Вы себе сказали?
Раз настоящим ботаником стать не вышло, совершенно не обязательно быть ботаником в переносном смысле слова. За окнами университетских аудиторий тоже кипит интересная жизнь!