Интервью В.К. Кантора сайту образовательной программы "Философия"
- Создание международной лаборатории исследований русско-европейского интеллектуального диалога стало одним из самых громких и обсуждаемых событий 2017 года в философском сообществе. Безусловно, значимость и масштабность нового научного подразделения ВШЭ не оспаривается, но возникает ряд закономерных вопросов: как зрело это решение, что стало толчком к созданию лаборатории? Почему лаборатория была создана именно сейчас?
Вы знаете, это только в кино или плохом детективе следователь может спросить у подозреваемого, как долго зрело у него это решение, прежде чем он нанес смертельный удар. Решение не зрело, мы в этой проблеме жили. Если позволительно говорить о себе, то русской культурой и русской философией я занимаюсь лет с тридцати. А Россия всегда чувствовала себя – в притяжении и отталкивании – тесно связанной с Европой. В какие-то моменты именно русские европейцы (в эпоху нацизма, скажем) боролись за базовые европейские ценности. В движении Сопротивления было около семидесяти процентов – нет, не французов, - а русских эмигрантов. Так что для меня и моих коллег по лаборатории это не просто наука, не просто научная проблема, это жизнь, решение вполне экзистенциальных вопросов. Кто-то пришел к такой жизни раньше, кто-то позже, но нам всем понятно, что, не решив проблемы собственного культурного бытия, говоря словами Чаадаева, места России в мире, трудно понимать этот мир. Ибо человек познает истину через самого себя. А за нашей спиной, по меньшей мере, два с половиной столетия великой русской литературы, русской философии, русской музыки, русской великой живописи, русского театра, русского балета. Все это богатство необходимо освоить, чтобы жить на уровне мирового развития, на уровне европейской культуры, которая в отличие от нас, знает нашу мысль лучше, чем мы.
Когда мы начали издавать серию «Из истории отечественной философской мысли» (вышло сорок томов, я был одним из инициаторов и издателей ее), то наши почвенники радостно кричали, что теперь Запад узнает, какие мы великие. Но Запад-то знал, мы не знали. Именно Запад хранил и издавал тексты русских мыслителей и писателей, слушал музыку Стравинского и Рахманинова, зачитывался Буниным (давая ему Нобелевскую премию). А мы, перепечатывая с западных изданий наших великих, впервые вводили их в национальный культурный оборот. Как говорил Пушкин, «мы гибнем от неуважения себя». И так остается поныне. Наши мыслители, изгнанные на Запад, отнюдь не были раболепными подражателями европейских мыслителей. Семен Франк позволял себе спорить на равных с Хайдеггером, а кто из наших нынешних на это осмелится! И это Европа ценит! Недаром именно немцы издали в Германии восьмитомник Семена Франка на немецком языке. У нас до сих пор ни одного собрания великого отечественного мыслителя нет. Чтобы быть вровень, на уровне Запада, мы должны знать самих себя. Повторять зады западной мысли – хорошая школа. Но ведь надо и свой ум искать, выходить из состояния несовершеннолетия, говоря словами Канта. А почему именно сейчас создана лаборатория? Потому что был конкурс проектов, потому что наш проект победил. Это вполне ситуативно. Не ситуативно то, что была осознана необходимость в таком проекте.
- Лаборатория является международной, исследует российскую культуру и европейские интеллектуальные традиции. В связи с этим важно учитывать специфику отношений между Россией и странами Европы – только-только начинается поворот в сторону улучшения. Ощущалась ли некая натянутость и, возможно, недоверие европейцев к нам (и, наоборот) на этапе создания лаборатории, или ученые вне политики? Влияет ли политическая обстановка на работу лаборатории в настоящий момент?
Я уже говорил, что наша работа не ориентируется на геополитические страсти и страхи. Это не дело ученого. Это страх тоталитарного мышления. Пора бы учиться думать свободно, независимо от конъюнктуры. И подлаживаться под политические интриги европейцев столь же постыдно, как было, скажем, постыдно подлаживаться под постановления Советской власти. Есть Европа и Россия – два мощных христианских образования. Это факт, его и нужно осмыслять. А бояться кривых взглядов? Пусть это останется на уровне коммуналок.
- Основной вопрос, на который отвечает исследовательская деятельность лаборатории: «Какие идеи, выросшие на европейской интеллектуальной и духовной почве, могли привлечь человека русской культуры, и наоборот?». И если влияние Европы на формирование русской философии не оспаривается, то насчет обратного процесса до сих пор нет единой точки зрения. Может ли быть, что в России по существу всё же крайне мало «своего» (по сравнению с наследием Запада)?
Мне не раз приходилось участвовать в западных конференциях, посвященных русским гениям. Человек русской культуры вырастал на почве греко-римской и христианской мысли. Платон, Аристотель, Августин также близки русскому уму, как и западному. На фразу, что в России мало своего, как-то и отвечать неудобно. Запад имел тех же учителей, что и Россия, и по мере сил трактовал их. Просто Россия вышла к свободному учению много позже. Историю надо знать. Знать, когда крестился Запад, когда Русь. Руси еще не было и в помине, а Запад уже пошел Античность, средневековую теологию и т.д. А потом более трехсот лет монгольского ига. Удивительно, что русская мысль уцелела, и, получив свободу и возможность, рванула вперед. Я не хочу сказать, что Россия обогнала Запад, отнюдь. Россия у Запада училась, и училась хорошо. Ученье это бросать нельзя, но усваивать его следует не по-школьному, а учиться пользоваться собственным умом. Тогда вы и западную мысль усвоите как свободные и взрослые люди. Но в мире духа свое место она, несомненно, заняла. Если говорить о нашем влиянии на Запад, то напомню, что, скажем, Ницше и Камю с очевидностью пережили влияние Достоевского. Не говорю уж о европейской художественной литературе, лучшие писатели которой признавались, что Толстой и Достоевский их учителя. А в творчестве Ионеско очевидно воздействие Чехова, как и вообще в театре абсурда. Западный постструктурализм вырос из русского формализма. Это известно всем, кто уже вошел в науку.
Приведу замечательные строчки Пушкина, которые хорошо бы всегда помнить тем, кто пытается заниматься проблемами духа:
Два чувства дивно близки нам,
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
(На них основано от века,
По воле Бога самого,
Самостоянье человека,
Залог величия его.)
Великое слово – самостоянье. Это то, что всегда делало человека человеком. Кстати, очень европейское чувство. Нам интересен лишь тот, в ком мы видим самостоянье.
- Заключительный вопрос хочется посвятить планам лаборатории. Сейчас у Вас 9 сотрудников, среди которых два заместителя заведующего – к.ф.н. Е.В. Бессчетнова, д.ф.н. О.А. Жукова, два главных научных сотрудника – доктора наук А.А. Кара-Мурза и М.С. Киселева), и три стажера-исследователя (аспиранты и магистранты). Будет ли расширяться лаборатория за счет приглашения подающих надежды студентов или именитых специалистов? Или нынешний состав является финальным и максимально охватывает всё проблемное поле исследований лаборатории?
Это самый простой вопрос. Разумеется, работа лаборатории в самом начале, но к нам уже приезжали весьма крупные западные ученые с докладами (из США и Германии), у нас намечена на 27-28 апреля большая конференция «Россия, сто лет после Революции 1917 года: причина и последствия», в которой принимают участие не только крупные отечественные и западные ученые, но и наши стажеры (https://reid.hse.ru/conf).
Мы бы хотели расширяться, прежде всего, за счет молодых. По условиям нашего гранта стажерами могут быть только магистранты и аспиранты. Но, конечно же, при условии их бесспорного интереса к отечественной философии в ее диалоге с европейской мыслью, который они покажут в своих студенческих работах. Так что все зависит от энергии молодых исследователей. Что касается именитых специалистов, пока трудно сказать. Научным руководителем лаборатории является германский ученый Леонид Люкс. Пока наш коллектив работает, увеличивать его за счет именитых не вижу смысла. Пусть молодые становятся именитыми.
Интервью подготовила студентка третьего курса образовательной программы «Философия» Ксения Жеребцова