Философия диктатуры: старые источники и новые вопросы
"Октябрьская революция была одной из самых значительных в ряду революций, изменивших жизнь многих стран около столетия назад. В России за несколько лет сменился не только политический порядок, но и господствующий способ описания социальной жизни. Притязания нового языка на исключительную достоверность сопровождались притязаниями на особого рода научность, и даже в ретроспективе его сторонники и его противники попадают в ловушку, продолжая поддерживать или критиковать эти описания как более или менее достоверные с точки зрения науки. Между тем это далеко не единственная и не всегда самая продуктивная постановка вопроса. Язык описания революции можно рассмотреть с точки зрения политической философии, точнее, в контексте, по меньшей мере, одной из ее традиций, сложившейся в Новое время.
Политико-философские труды, актуальные для своей эпохи, пережив ее, обретают иное значение для последующих поколений. Правда, память об их первоначальной рецепции, политическая репутация авторов выдающихся сочинений долго препятствует таким изменениям. То, что должно было потерять злободневность, десятилетиями, а то и дольше, трактуется под прямым или косвенным влиянием первоначально сложившихся мнений. Так случилось с Макиавелли, с Гоббсом и другими политическими философами. Их долго не хотели изучать всерьез, однако после полного или частичного забвения, недобросовестного цитирования, череды сомнительных попыток сообщить старым авторам новую актуальность произошла стерилизация, частичное обеззараживание (и, конечно, лишение продуктивности!) рискованной мысли через более холодное, бесстрастное понимание их рассуждений.
В значительных политико-философских текстах обнаруживается универсальное содержание. То и дело становясь боевым оружием новых исторических сил, они, по крайней мере, в некоторой части образуют длящийся и автономный универсум аргументов. В этой вселенной преемственность, переклички и споры между авторами выглядят по-другому, чем в политической истории. Это не новый, не единственный и далеко не самый популярный в наши дни способ чтения работ, опознаваемых как политико-философские. Такое прочтение оправдано лишь настолько, насколько его результат может заинтересовать читателя здесь и сейчас."
Филиппов Александр Фридрихович
Школа философии: Профессор