Вера Мостовая приняла участие в XIII Межвузовской научно-практической конференции «Перевод – мост между мирами»
В первой части доклада была рассмотрена такая характерная черта поэзии Пиндара как номинативность, т.е. превалирование имен над глаголами в личной форме, которая восходит к жаровым особенностям гимнической поэзии и органично связана с стремлением Пиндара поместить адресатов его эпиникиев в статичный мир вечных ценностей, в котором пребывают боги и герои мифов. В переводе М.Л. Гаспарова эта черта гипертрофируется, и разрыв между количество имен и глаголов в личной форме существенно увеличивается по сравнению с оригиналом. В переводах М.Е. Грабарь-Пассек соотношение имен и глаголов в личных формах либо сохраняется, либо количество глагольных форм увеличивается. Эти особенности перевода связаны со всем комплексом особенностей переводов: М.Л. Гаспаров видит в русской литературе приблизительный аналог одам Пиндара в декламационной одической поэзии и использует приемы, подчеркивающие родство античной и русской оды, к которым можно отнести сложный синтаксис, густую метафорику, ассоциативность образов, в том числе грамматическое выражение на уровне частей речи. Перевод М.Е. Грабарь-Пассек скорее приближает текст Пиндара к читателю, в нем сложные образы подвергаются истолкованию, а сложный стиль речи упрощается за счет введения, в том числе, и глагольных форм.
Во второй части доклада были рассмотрены особенности глагольной системы в 7 оде IV книги Горация, посвященной течению времени и скоротечности человеческой жизни. В этой оде смена глагольных времен подчеркивает цикличность движения времени в природе и линейность человеческой жизни. Кроме того, можно видеть, что для Горация, как и любого античного человека, пребывание героев мифологического прошлого в загробном мире является частью картины настоящего. Перевод А. Тарковского – в отличие от предыдущих двух это перевод поэта, а не филолога-классика – являет пример трансформации картины мира, отраженной в данной оде, на современный нам лад: движение времен года, как и человеческая жизнь устремлены в будущее, а мифологические герои помещены в прошлое. Гораций задается вопросом, дадут ли боги ему завтрашний день к сегодняшнему, а Тарковский спрашивает своего собеседника, не будет ли завтрашний день последним. Разрыв кольцевого движения в переводе компенсируется нагнетанием эмоционально окрашенных эпитетов, усиливающих оппозицию жизнь-смерть, центральную для горациевой оды, вокруг которой движется мысль автора.