Михаил Селезнев о семинаре «Религия и власть»: Кристаллизуется научное направление
Продолжаем разговор о научных проектах ФГН, в основе которых находятся постоянно действующие семинары. Можно ли уже подвести первые итоги? Какие научные проблемы выявлены и интеллектуально осмыслены? На этот раз на наши вопросы ответил Михаил Селезнев, руководитель фундаментального проекта: «Религии мира: традиции и тексты».
Михаил Селезнёв, руководитель семинара «Религия и власть»
— Михаил Георгиевич, как бы Вы определили задачу проекта?
Задача или, вернее, сверхзадача – создать базу для сравнительного изучения религиозных традиций в рамках ВШЭ. В основе такого сравнительного изучения должно лежать профессиональное знание религиозных текстов на языках их оригинала, совершенное владение этими языками (а это, как правило, либо древние языки, либо классические, традиционные варианты современных языков), а также глубокое знание исторического контекста соответствующей традиции.
Кто-то может сказать, что описать в самых общих чертах сходства и различия между библейским монотеизмом и японским буддизмом можно просто на основании secondary literature, переводов и пересказов. Но, как известно, дьявол в деталях, а чтобы знать эти детали, требуется «вариться» в котле соответствующих текстов, нужно знать проблемы текстологии, чувствовать особенности идиолекта и стиля отдельных авторов. То есть быть специалистом по данному языку, региону, традиции.
В то же время сравнительный анализ требует привлечения современного теоретического аппарата. Это подразумевает сотрудничество специалистов по конкретным религиозным традициям с учеными-теоретиками, которые занимаются общими проблемами социологии религии и культуры.
— Могли бы вы рассказать о тех, кто участвует в проекте?
Если говорить о специалистах по древности, а также по классическим культурам Востока, то они сосредоточены прежде всего в ИКВИА. Здесь представлены история и филология древнего Египта и древней Месопотамии, библеистика и древний иудаизм, древние Греция и Рим, арабистика, византинистика, иранистика, индология, тюркология, монголоведение, классические культуры Китая, Кореи, Японии и Юго-Восточной Азии. Поэтому вполне естественно, что значительная часть участников семинара «Религия и власть» — это сотрудники ИКВИА.
В то же время важнейшие моменты, связанные с историей религий в России, средневековой и новой Европе, изучаются в Школе исторических наук. А философия и социология религии – в Школе философии и культурологии.
Так что наш проект «Религии мира: традиции и тексты» оказывается фундаментальным и общефакультетским.
— Семинар «Религия и власть» является центральным в работе проекта. Как устроена его работа? Какие темы вы успели обсудить?
Заседания нашего семинара проходят примерно раз в месяц. На начало 2022 г. прошло уже немало встреч:
· Религия и власть в Древней Месопотамии
· Фараон, вера и право: легитимация власти в Древнем Египте
· «Не тебя, но Меня они отвергли»: Бог и царская власть в Библии
· Механизмы религиозной легитимации власти в Древней Греции
· Религия и власть в Римской республике
· Религиозная легитимация власти в Византии
· Священные реликвии как инсигнии средневековых правителей
· Религиозная легитимация власти в мусульманских сообществах в домонгольский период: теория и практика
· Пророчества и легитимность власти в средневековой Корее
· Религия и власть в Тибете (роль религиозного института реинкарнаций в борьбе за власть)
· Исторические трансформации образа японского императора
· Религия и власть в домонгольской Руси
· День рождения царя на Руси XVI-XVII вв.
Видеозаписи семинаров выкладываются на странице проекта и на YouTube-канале. В этом году мы вынесли расшифровку этих видеозаписей на ярмарку студенческих проектов – и довольно много студентов вызвалось нам помогать. На настоящий момент у нас больше студентов, желающих стать нашими добровольными помощниками, чем видеозаписей для расшифровки! Надеюсь, что к концу этого календарного года все видеозаписи уже будут дублированы авторизованными расшифровками. В результате на сайте ФГН появится своего рода цифровой сборник докладов по ключевым аспектам тематики «Религия и власть в человеческой культуре». В этом сборнике будут и тексты, и видеоряд.
— Теперь хочется узнать подробнее о тех самых деталях...
На мой взгляд, очень важной частью наших семинаров являются дискуссии, возникающие после лекций. Они связаны, прежде всего, с теми аспектами религиозной легитимации власти, которые перспективны для типологического сравнения. На семинаре присутствуют ученые, занимающиеся разными регионами – и вот, зачастую, в ходе работы семинара они впервые видят, что особенности религий и культур их региона имеют поразительные параллели в других регионах. То есть семинар способствует тому, чтобы ученые не замыкались каждый в своей изучаемой им традиции, но выходили на уровень кросс-культурных исследований. Без таких кросс-культурных семинаров это просто невозможно.
— Не могли бы Вы привести примеры таких значимых кросс-культурных проблем и вопросов, которые были затронуты на семинарах?
Конечно. Вот несколько примеров:
1. Теократия — способ консолидации общности в условиях неполной политической самостоятельности?
В дискуссиях, которые поднялись после рассказа про религию Тибета, была проведена параллель между некоторыми особенностями двух, пожалуй, наиболее известных, теократических систем. Это Иудея под властью первосвященников (от персидского периода до прихода Рима) и Тибет под властью далай-лам (особенно начиная с XVII в., времени правления Пятого далай-ламы). Интересно, что обоих случаях теократическое образование находилось в сфере влияния или было подчинено крупной империи (персидской, Птолемеевской, Селевкидской, монгольской), которая как бы брала на себя часть чисто "светских" властных функций.
Схожая картина наблюдалась в церковных княжествах (епископствах, архиепископствах) Священной Римской Империи (а в некоторые эпохи в Папской области). Частичной аналогией может служить ситуация в Османской империи, где константинопольский патриарх считался главой греческого этноса внутри империи.
Встает типологически важный и интересный вопрос: можно ли говорить о том, что «классическая» теократия — это способ консолидации общности в условиях неполной политической самостоятельности?
2. Особо нагруженный символикой ритуал при поставлении правителя – это способ компенсировать недостаточную легитимность его власти?
В разговоре про религию и власть в средневековой Европе было проведено сравнение двух ситуаций, разделенных столетиями, когда возведение в цари (короли) дополнялось ритуалом помазания на царство. В мире еврейской Библии помазание упоминается, когда речь идет о легитимации царя, который основывает новую династию или чьи права на престол не бесспорны (Саул, Давид, Соломон, Йеху). Аналогичное обращение к ритуалу помазания имело место во франкском государстве (Пипин Короткий, основатель новой династии, сменившей династию Меровингов).
Вопрос, который может быть связан не только с помазанием, но и с другими ритуалами, выполняющими «легитимирующую» функцию: можно ли считать исторической универсалией, что особо нагруженный символикой ритуал при поставлении правителя есть способ компенсировать недостаточную легитимность его власти?
3. Что может становиться источником сакральности правителя и в каких случаях можно говорить о материальной воплощенности власти – например, в инсигниях?
В некоторых случаях властитель сам мыслится как источник сакральности, в других – сакральный характер власти связан с некими предметами. Инсигния может восприниматься как один из источников сакральности.
Внутри христианских традиций роль инсигний существенно отличается: на Западе в них подчас видится источник или, по крайней мере, обоснование силы и власти конкретного претендента на власть. В Византии святыни почитались, но не имели такой функции. Пример: церковный престол, где совершается главное христианское таинство. На Западе на него мог садиться при интронизации не только Папа, но также аббаты и даже аббатисы монастырей, короли Священной римской империи с XIII-XIV до XVII в. Для Византии и византийской традиции это немыслимо.
К какой из двух моделей ближе “инсигнии” в древней Месопотамии, к примеру те, которые изображены на знаменитой стеле Хаммурапи, где бог Шамаш вручает Хаммурапи символы власти?
4. Кто может быть обличителем власти? Существуют ли специальные религиозные институты, наделенные такой функцией?
В мире древнего Израиля прерогатива обличения власти принадлежала пророкам. В Византии такую роль играли святые. В древней Руси – преимущественно юродивые.
Каковы сходства (типологические, генетические) и различия между этими ситуациями?
5. Есть ли зримые знаки ограниченности земной власти императора (царя, короля)?
Знаменитый знак тленности мирской власти – византийский мешочек с прахом (акакия), который вручался императору. Это уникальная черта византийской традиции. Однако схожий мотив присутствует в папском церемониале (зажжение пакли со словами sic transit gloria mundi) и в унижениях западных королей перед коронацией. Аналогичные ритуалы унижения царя известны и в месопотамской традиции. Какова их функция? Почему ритуалы такого рода присутствуют в одних традициях, а в других отсутствуют?
Такие дискуссии не могли бы развернуться, если бы в пространстве семинара не оказались сведены вместе специалисты по разным культурам и регионам. Не исключено, что на следующем этапе проекта ряд тем, которые были подняты в дискуссиях, станет предметом исследований, структурированных уже не по региональному, а по тематическому принципу.
— Но ведь тематика Вашего проекта шире, чем тематика семинара, о котором мы говорим?
Семинар «Религия и власть» — это сейчас центральная часть нашей работы по проекту «Религии мира: традиции и тексты». Это также единственный компонент проекта, для которого предусмотрен бюджет. Но, конечно, значение такого проекта намного шире, чем мероприятия, формально и бюджетно с ним связанные.
Проект стимулирует — пускай неформально — религиоведческую составляющую многих наших исследований. Приведу несколько примеров.
Сформированный под моим руководством проект «Историко-филологические комментарии к Ветхому Завету» выиграл конкурс грантов РФФИ по тематике «Теология в контексте междисциплинарных научных исследований». В настоящий момент по этому гранту работают 10 человек: студенты, аспиранты и преподаватели ФГН.
Важным направлением нашей деятельности по исследованию религий мира стало сотрудничество с редакцией религиоведения Большой Российской Энциклопедии (БРЭ). Формально это отдельный проект с «ярмарки проектов», в рамках которого студенты ВШЭ, под руководством старших товарищей, пишут статьи по религиям мира для БРЭ. Но неформально – это, в общем-то, тоже составная часть проекта «Религии мира: традиции и тексты».
Исследовательская работа в рамках нашего проекта тесно связана с преподавательской, служит ее основой. Результаты докладов и их обсуждений напрямую инкорпорируются в преподавание. Прежде всего здесь надо упомянуть, что проект «Религии мира: традиции и тексты» теснейшим образом связан с майнором, который носит то же название. Это майнор, настолько популярный у студентов ВШЭ, что он не может вместить всех желающих.
Проект стимулирует рождение и развитие новых курсов. Я подготовил и прочитал в формате общеуниверситетского факультатива ВШЭ большой курс (48 а.ч.) «Введение в Ветхий Завет / еврейскую Библию». Старший преподаватель ИКВИА Рим Нуруллин, отвечающий в нашем проекте за «месопотамскую» часть, записал для платформы НПОО открытый онлайн-курс «Религия древней Месопотамии». Это только пара примеров.
Таким образом, можно сказать, что вокруг нашего проекта постепенно кристаллизуется целое научное направление, — важное и крайне востребованное современным культурным контекстом.
Нуруллин Рим Маратович
Институт классического Востока и античности: Старший преподаватель
Селезнёв Михаил Георгиевич
Институт классического Востока и античности: Доцент