В рамках проекта «Открываем Россию заново» студенты, магистранты и аспиранты Высшей школы экономики побывали на Русском Севере. Восемь дней, С 21 по 28 мая, длилась экспедиция «Архангельская земля в эпоху войн и революции: история и память» под руководством к.и.н., доцента Л.Г. Новиковой.
Участники поездки жили в Архангельске, городе «трески, доски и тоски», где работали в архивах и библиотеках по темам своих исследований, изучали городские музеи и достопримечательности, знакомились с бытом и нравами местных жителей. Также много времени было уделено поездкам по Архангельской области с посещением музейных и мемориальных комплексов самой различной направленности. Таким образом, участники экспедиции имели богатые возможности для изучения природы и культуры региона, его прошлого, а также современного состояния исторической памяти. Свои наблюдения и впечатления они записывали в дневники, а также в ходе экспедиции делились ими на организованных семинарах.
День 1. 21 мая, понедельник
Прибытие в Архангельск, начало работы в архивах и библиотеках, вечерний семинар
Многие участники поездки начали вести дневники уже в плацкартном вагоне поезда, поскольку все попадавшиеся на пути крупные станции ими внимательно осматривались. Не меньше пищи для рефлексии дал по прибытии утренний Архангельск с его застройкой, тротуарами и общественным транспортом. Хорошо знакомые с историей города сразу же стали отмечать интересные места.
Владислав Стаф:
Первое, что бросается в глаза, когда выходишь в город, – это часовня. Стоит она там не просто так – во время Гражданской войны на Севере район Мхи был болотистой городской окраиной, где производились расстрелы людей, сначала – белым правительством Северной области, а затем – большевиками.
Михаил Щегольков:
Я впервые за эту поездку увидел Северную Двину, когда поезд проезжал по величественному мосту через нее. А скоро выдалась возможность посмотреть и сам город. В Архангельске все очень близко, по нему удобно ходить пешком. Набережная Северной Двины просто роскошная, сделана со вкусом. Глядя на нее, сразу забываешь все провинциальные элементы Архангельска, чувствуешь в нем истинную столицу Севера.
После обеда (первой дегустации местной кухни) участники экспедиции разделились. Те, кому нужно было найти информацию в периодических изданиях, отправились в библиотеку. Заинтересовавшиеся фондами органов власти пошли по набережной в сторону государственного архива Архангельской области. Решившие работать с документами партийных организаций посетили бывший партийный архив, ныне – специальное отделение областного архива.
Архивы в городе работают до половины пятого вечера, и после знакомства с архивистами, работы с описями и заказа дел участники экспедиции отправились на пешую экскурсию по городу, организованную Л.Г. Новиковой и Владиславом Стафом. Осмотр достопримечательностей сопровождался рассказами о прошлом и настоящем Архангельска. Особый интерес вызвал памятник жертвам интервенции, а точнее, история его установки и облагораживания окружающей территории. Много фотографий было сделано возле изображенного на пятисотрублевой купюре памятника Петру I.
Василина Чернышева:
Мы посмотрели основные памятники, сооружения и, главное, то, какое место они имеют в культуре памяти Архангельска. Большинство памятников было сооружено еще в советскую эпоху, и их особенно не реставрировали. Например, в удручающем состоянии находится британский танк еще времен Первой мировой войны, стоящий на одной из центральных улиц. За исключением памятника тюленю, все другие носят отпечаток советской истории, а для современных жителей имеют, скорее, значение ориентиров.
После завершения прогулки Л.Г. Новиковой был проведен семинар на тему «Архангельск в годы Революции и Гражданской войны». На нем была более подробно рассмотрена история города в обозначенный период, произошел обмен первыми впечатлениями от экспедиции, обсуждены проблемы работы в региональных архивах, доступа к документам и их копирования, обозначены дальнейшие планы.
День 2. 22 мая, вторник
Посещение краеведческого музея города Архангельск, работа в архивах и библиотеках, вечернее подведение итогов.
По плану для участников экспедиции этот день делился на несколько частей. В первой, утренней, ими был осмотрен архангельский краеведческий музей. После большой обзорной экскурсии можно было самостоятельно, без ограничения по времени, осмотреть оставшиеся части экспозиции.
Владимир Комаров:
Наверное, это один из лучших региональных музеев, в которых я бывал. Видно, что на его создание и развитие было затрачено действительно много ресурсов и сил, а занимались этим люди заинтересованные. В залах представлено много различного пояснительного материала, рассказывающего не только о представленных предметах в общих чертах, но даже раскрывающего историю их происхождения и обнаружения. Отдельно отмечу экспозицию о Первой мировой войне – теме, редко представленной в региональных музеях.
Мария Сатыева:
Особенно замечательной оказалась выставка «Тайны затерянных экспедиций», посвященная российским исследователям Арктики, плававших на север в 1912-1914 годах: Г. Я. Седову, Г. Л. Брусилову, В. А. Русанову. Судьбы экспедиций оказались непростыми: одни участники смогли преодолеть все невзгоды и вернуться, а другие так и остались погребенными во льдах. Выставка дополнена потрясающим фотоотчетом о недавнем путешествии по следам пропавшей экспедиции Георгия Брусилова - ученые нашли множество предметов, принадлежавших ее участникам, в том числе сохранившийся дневник одного из них, который сейчас находится на экспертизе и впоследствии может пролить свет на некоторые загадки.
Несмотря на увлекательные рассказы про арктические экспедиции и быт иностранных купцов в Архангельске в XVII веке, студенты не забыли о своем интересе к освещению в музеях трагической и нелицеприятной части прошлого.
Петр Новиков:
Память в Архангельске устроена фрагментировано и избирательно. Местные музеи скромно молчат, например, о СЛОНе. Экспозиция про ХХ век на Соловках – это пара фотографий Прокудина-Горского. Стало быть, никакого лагеря там не было. Также нет информации о Северной области под управлением белых. Так ее здесь никто (наверное, кроме специалистов) не называет, в экспозициях фигурирует – если фигурирует вообще – лишь слово «интервенция». Памятник «жертвам интервенции 1918-1920 гг.» на набережной успешно дополняет картину.
Вторая часть дня прошла в исследовательской работе. Работники архивов вошли в положение приезжих историков и выдавали архивные дела на следующий день после заказа в и практически неограниченном количестве.
Михаил Щегольков (тема исследования - «Конструирование региональной идентичности Архангельской области в ХХ веке»):
К счастью, дела в архиве уже прибыли. Я прочитал ошеломительную историю, как при белых в 1918 году возникло общество по организации в Архангельске демократического культурного центра в память Февральской революции. Была проведена успешная краудфандинговая кампания, а затем казначей общества отбыл в неизвестном направлении со всеми деньгами.
Стелла Назари (тема исследования – «Памятник моржу в Архангельске. История создания в контексте местной мемориализации Второй мировой войны»):
Я в основном работала в краеведческом отделе библиотеки и просматривала местную прессу за разные годы – от 1940-х гг. до современности. Исходя из того, что мне удалось найти, первая идея поставить памятник тюленю (животному, мясо которого спасло многих жителей Архангельска и других населенных пунктов Архангельской области от голода во время Великой Отечественной войны) прозвучала в 1970 г. в стихотворении местного поэта В.И. Жилкина «Поставьте памятник», опубликованном в ежемесячном журнале «Север». Общественная дискуссия же разгорелась в период Перестройки в конце 1980-х гг., однако в 1990-е гг. денежных средств на установку памятника не было, и к этой идее вернулись только в 2000-х гг., высказывания в пользу его установки появлялись на страницах местных газет и журналов каждые два года. В 2006 г. общественная организация «Дети, опаленные войной» приступила к сбору денежных средств. В итоге памятник тюленю был установлен в 2010 г. на набережной Северной Двины.
Владислав Рыбаков (тема исследования – «Советская юстиция в годы Великой Отечественной войны»):
В ходе работы в архиве были изучены приказы начальника Управления наркомата юстиции РСФСР при Архангельском областном совете депутатов трудящихся за годы войны, посвященные итогам проверок деятельности судов области разных уровней. Имеющиеся в приказах конкретные примеры позволяют пополнить собираемую мной базу типичных проблем работы судов в годы войны. Обнаруженные сведения о значительном охвате судебных работников области системой заочного юридического образования можно использовать в качестве доказательства гипотезы о повышении образовательного уровня работников юстиции и суда в годы войны благодаря распространению заочного юридического образования.
Вечером участники экспедиции собрались в уютном кафе на улице Чумбарова-Лучинского, где Л.Г. Новиковой и А.В. Латышевым было организовано обсуждение первых архивных находок, а также впечатлений от краеведческого музея.
День 3. 23 мая, среда
Посещение Северного морского музея, экскурсия в музей «Малые Корелы», вечерний семинар.
Официально читальные залы архивов закрыты по средам и, хотя и была возможность все же использовать этот день для исследовательской работы, у экспедиции были другие планы. Ее участникам предстояло посетить два музея, первый из которых, Северный морской музей, находится в центре Архангельска и был основан моряками по своей инициативе. В центре внимания его экспозиции – арктические экспедиции и история судостроения на севере.
Василина Чернышева:
Приятно была удивлена тому, насколько музей хорошо организован. Антураж продуман до мелочей, включая шум волн из колонок. Экскурсовод оказался энтузиастом своего дела, умело работал с аудиторией. Культура памяти в этом музее, как и в краеведческом, весьма избирательна. Не было сказано о морской высадке белых во время Гражданской войны. Но в целом музей, если сравнивать с другими локальными музеями, сделан здорово.
До второго музея уже нужно было добираться на автобусе по дороге на юг вдоль Северной Двины. «Малые Корелы» - это целый музейный комплекс, разделенный на несколько секторов. Здесь из разных районов архангельской области были собраны старинные деревянные постройки, в итоге по размеру комплекс превосходит более известные Кижи. Экскурсия затрагивала два главных аспекта: архитектурный и этнографический. Причем второй оказался студентам-историкам гораздо ближе.
Александра Белянская:
Сегодня утром мы были в Северном морском музее. Нам попался такой включенный экскурсовод, что в конце экскурсии я была совершенно уверена, что нужно срочно бросить все и отправиться за полярный круг. Это ощущение, к слову, продлилось недолго, потому что сразу после обеда мы поехали в музей «Малые Корелы», где нас встретил не менее вовлеченный экскурсовод. Об истории создания музея он рассказывал совсем немного, зато уделил особое внимание быту старообрядцев, а также историям про нечисть, домовых и таинственных лестных жителей. Его экскурсия вовлекла в череду мечтаний о ярком сарафане и этнографическом исследовании внутри поселения старообрядцев. Мечтать, конечно, приятно. День выдался хорошим.
Мария Сатыева:
В «Малых Корелах» безумно интересным оказался рассказ о быте и обычаях жителей северной русской деревни, организации пространства в избе. Некоторые обычаи оказывались практически полезными, но крестьяне не могли рационально их объяснить. Например, была традиция закрывать кроватку с маленьким ребенком сарафаном – люди думали, что магическая сила сарафана защищает младенца от сглаза, и не зря – ткань препятствовала проникновению гари от печи и спасала ребенка от болезней и удушья.
После окончания экскурсии участники смогли самостоятельно побродить по комплексу, и даже резкое похолодание и мелкий дождь не смогли ни у кого отбить этого желания. Внешний и внутренний осмотр памятников деревянного зодчества позволил понять возможности и проблемы организации подобных музейных комплексов.
Владимир Комаров:
Экспонаты, если их можно так назвать, более чем прекрасны. Другой вопрос, который, впрочем, волновал еще его создателей в 1960-1970-хх годах – а нужно ли вообще создавать музей в таком виде? Стаскивать со всей области памятники архитектуры, разрушая тем самым естественные культурные связи их с местами первоначальной установки. С одной стороны, здания оказываются «выброшены» из контекста. В то же время, если бы памятники не перевезли, то многие из них уже успели бы полностью развалиться. Таким образом, с одной стороны, этот комплекс действительно позволил спасти более сотни объектов культурного наследия края (более того, планируется расширение музея). Но, с другой стороны, сам край потерял более сотни памятных мест. Так или иначе, наверное, все-таки лучше «живой» памятник, но не там, где он был раньше, нежели куча бревен, некогда бывших, например, прекрасным крестьянским домом, в непроходимой тайге.
Вечером, по возвращении в Архангельск, Л.Г. Новиковой был проведен семинар на тему «Север России в 1920-1930-е гг.». И, хотя, день выдался насыщенным, многие участники экспедиции отправились осматривать удаленные достопримечательности Архангельска.
Владисдав Стаф:
Вечером была свободная прогулка до памятника Ломоносову, который находится около входа в Архангельский университет (САФУ). Памятник интересен тем, что он был поставлен в Архангельске (пусть и в другом месте) еще в 1820-е годы и является одним из трех старейших памятников, поставленных еще в Российской империи.
День 4. 24 мая, четверг
Архивный день.
Следующие три рабочих дня (четверг, пятница и понедельник) по плану должны были максимально использоваться для научно-исследовательской работы. У участников экспедиции было время от открытия архивов и библиотек утром до их закрытия вечером, чтобы посмотреть все ранее заказанные дела и книги до отъезда из города.
Петр Новиков (тема исследования – «Голод 1932-1933 гг. в Архангельске»):
Перешел на работу в партийный архив (звучит-то как!). Здесь с первых дел напал на нужный след. Если в документах областного архива я встречал лишь косвенные намеки на бедственное положение архангелогородцев в 1932-33 гг., то сводки ОГПУ прямо говорят о голоде. Надеюсь, успею обработать оставшуюся часть. Был в местной библиотеке. Великолепна. Внешне нравится куда больше Исторички.
Ксения Медведевских (тема исследования – «Деятельность Чрезвычайных Комиссий в годы Гражданской войны»):
Полученные документы меня весьма удивили. Московская ЧК, производя облавы и арестовывая большое количество людей, заключала всех арестованных в тюрьмы, где они могли содержаться месяцами, не зная даже, в чем их обвиняют. А Архгубчека не только не заключали местных «экономических» преступников в тюрьмы, но и многих оправдывала. В целом, найденные документы показали яркий контраст между работой центральной ЧК и региональной.
Владислав Стаф (тема исследования – «Мемориализация террора на постсоветском пространстве: музеи ГУЛАГа»):
Я закончил работу в партийном архиве, собрав всю информацию об истории музея на Мудьюге и формированию исторического нарратива о Гражданской войне в 1920-30-е годы. После я работал в Архангельской библиотеке, где просматривал прессу середины 1930-х годов по этой же теме, а также книги об истории самых первых советских концлагерей, открытых в Архангельской области в Холмогорах и Пертоминске уже в 1921-1922 годов. Это были лагеря смерти, где заключенных расстреливали, морили голодом, топили в реке и закапывали заживо. Холмогоры принято считать самым первым советским лагерем, куда везли людей со всей страны. Как написано в статьях по этой теме, в Холмогорах на месте лагеря никто не трогает землю: даже при попытке поставить фонари, копнув на 20-30 см, сразу натыкаются на человеческие кости.
И вновь кропотливая интеллектуальная работа в течение дня не помешала части участников экспедиции продолжить изучение Архангельска уже в формате пешей прогулки. Идея сходить вечером на кладбище, которая могла бы показаться странной, на деле прекрасно вписалась в формат экспедиции.
Владислав Рыбаков:
После собрания было осуществлено знакомство с Вологодским кладбищем – одним из самых больших и старых в Архангельске. Были осмотрены два интереснейших мемориала: «Мемориал военнослужащим локальных войн XX века» и «Кладбище английских моряков» (мое первое очное соприкосновение с воинской мемориальной культурой стран Запада XX в.). Они контрастируют друг с другом: в первом больше реализуется идея героизации и бравады, во втором преобладает покой, умиротворение, «тихая» память.
День 5. 25 мая, пятница
Архивный день.
Участники экспедиции продолжили работать в архивах и библиотеках.
Тимофей Медведев (тема исследования – «Производительность и условия труда на предприятиях Архангельска в годы Великой Отечественной войны»):
Этот день я посвятил плодотворной работе в Государственном Архиве Архангельской области, где изучал документы, касающиеся деятельности судоремонтного завода «Красная Кузница» в период с 1941 по 1945 годы. Я составил представление о работе завода и повседневности его рабочих, проблемах, с которыми сталкивалось предприятие в период войны. Появилось понимание того, как следует работать с тематикой, связанной с советским тылом в годы войны. Изучены документы, касающиеся трудовой дисциплины, продовольственной ситуации на предприятии и в городе в целом, обеспечения завода электроэнергией.
Мария Сатыева (тема исследования – «Положение в Архангельске в период голода 1932-1933 гг.»):
Я смотрела в Государственном архиве Архангельской области распоряжения и переписку Крайисполкома. В фонде я нашла ряд дел, касавшихся ярмарок, норм снабжения и болезней в городе. Интересно, что именно в 1932 году, в первый год голода, в Архангельске прошла первая крупная ярмарка краевого значения, на которую свозилась продукция колхозов и предприятий со всего Северного края. На мой взгляд, это не просто совпадение, а реальное стремление властей облегчить тяжелое положение в городе с помощью интенсификации торговли. По-видимому, ярмарочная торговля приносила результаты – уже в следующем 1933 году была организована вторая краевая ярмарка. Что же касается болезней, то оказалось, что на 1932-1933 гг. пришлась эпидемия сыпного тифа. Поскольку сыпной тиф переносится вшами, разумно предположить, что эпидемия распространялась в первую очередь не от голода, а из-за антисанитарии в бараках и на заводах.
Вечером участники экспедиции продолжили самостоятельное изучение Архангельска, все глубже погружаясь в северную культуру и все дальше уходя от центра города.
Михаил Щегольков:
Художественный музей – это очередной отличный способ уйти от повседневности в мир прекрасного. Вход для студентов оказался бесплатным. Я посмотрел абстрактные картины, ювелирные изделия и предметы народного быта. Особенно меня поразили старинные северные иконы. Косторезные изделия непередаваемо прекрасны. Интересно было, глядя на них, вспомнить похожие – из отдела Северо-Восточной Азии в московском Музее Востока.
Владислав Рыбаков:
Вечером был осмотрен уникальный железнодорожный, автомобильный и пешеходный мост через Северную Двину – самый северный разводной мост в мире. С него открывается, пожалуй, лучшая панорама Архангельска и Северной Двины. Также было осмотрено место, где до строительства моста кончалась железная дорога, и остатки старой пристани, где можно бесплатно запастись сувенирами в виде старых ржавых гвоздей.
День 6. 26 мая, суббота
Посещение острова Мудьюг, осмотр Новодвинской крепости, вечерний семинар.
Этот день подарил участникам поездки одни из самых ярких впечатлений. Экспедиция должна была погрузиться на судно и из устья Северной Двины выйти в Белое море, дойдя до острова Мудьюг. Огромной удачей стало то, что нашлось судно, готовое отплыть в это время года, хотя сезон регулярных рейсов начинается позже. В не меньшей степени повезло с погодой – любое ее ухудшение накануне привело бы к отмене всего предприятия, а сильные дожди за несколько дней до него превратили бы Мудьюг из солнечного лесного острова в населенное миллиардами комаров труднопроходимое болото. Также в зависимости от погодных условий и без того немаленькое время хода до острова могло увеличиться до 5-6 часов только в обратную сторону.
Экспедиция же смогла спокойно и быстро добраться до Мудьюга без лишних сложностей и ненужных приключений. Риск все же встретиться с ними был оправдан абсолютно уникальным статусом расположенного на острове объекта.
Василина Чернышева:
По приезде на о. Мудьюг у меня возникла ассоциация с экзотическим необитаемым островом. Только, к сожалению, экзотичность его заключалась, во-первых, в том, что первоначально этот остров использовался для содержания красных военнопленных во время Гражданской войны, во-вторых, в том, что в 1950е гг. там был создан музей по истории этих событий, который позже был заброшен. Таким образом, на примере о. Мудьюг можно говорить об отсутствии культуры памяти как таковой, поскольку, кроме метеорологов, ни одной живой души там нет, памятные таблички аккуратно разложены на полу заброшенного барака. И, в целом, про Мудьюг даже среди местного населения знают далеко не все. Здесь уже в пору создавать музей о музее. Совершенно замечательную экскурсию нам провела Людмила Геннадьевна, в заброшенном музее на стенах висели карты, получилась мини-лекция.
Владислав Стаф:
Сам лагерь-музей давно заброшен, из-за чего там нет набережной. Около берега стоит большой монумент “Славным патриотам, замученным интервентами на острове Мудьюг 1918-1920”, поставленный там, чтобы его видел каждый идущий в Архангельск корабль. Музей забросили в начале 1990-х годов, когда туда перестали возить туристов, с тех пор больше 25 лет он стоит и разрушается от северных ветров и погоды.
Владимир Комаров:
Особый колорит месту придает именно его «законсервированный», по факту просто заброшенный, статус. Покосившиеся вышки и засыпанные песком упавшие заборы с колючей проволокой, покрывающиеся мхом монументы и зарастающая лесом территория – все это можно будет наблюдать лишь незначительное время, пока лагерь либо окончательно не разрушится, либо не будет восстановлен, во что верится крайне слабо.
На обратном пути, хотя все находились под большим впечатлением от прогулки по Мудьюгу, было принято решение остановиться у Новодвинской крепости и осмотреть и ее. Хотя ничего примечательного от ее посещения не ожидалось, это место смогло удивить не только лежащим в полуподвальном помещении снегом.
Мария Сатыева:
Крепость и прилежащие здания принадлежат Архангельскому краеведческому музею, однако работы по реставрации только начались, и вокруг никого не было. Мы начали рассматривать объекты самостоятельно, залезая на стены крепости, забираясь внутрь домов и осматривая окрестности. Внезапно мы, очевидно, попались на камеру видеонаблюдения. Каково же было наше удивление, когда вместо того, чтобы выгнать нас с места полевых работ, вышедший к нам навстречу археолог решил провести экскурсию по крепости и очень расстроился, когда узнал, что у нас осталось всего 10 минут до отплытия.
После возвращения в Архангельск было принято решение идти от пристани в Соломбале пешком в целях изучить и этот, весьма своеобразный, район города. После был проведен семинар на тему «Память о Гражданской и Великой Отечественной войнах на севере России», на котором главным предметом обсуждения, конечно, был лагерь-музей на Мудьюге.
День 7. 27 мая, воскресенье
Поездка в Северодвинск, подведение итогов экспедиции.
В этот день участникам экспедиции предстояло отправиться в Северодвинск, расположенный неподалеку от Архангельска небольшой городок-центр судоремонта и судостроения, в частности атомных подводных лодок. В советское время Северодвинск был закрытым городом, и сегодня в нем самое интересное тоже спрятано от посторонних глаз. Например, такой исторический памятник как Николо-Карельский монастырь оказался на территории завода Севмаш и труднодоступен для посещения. Помимо закрытости и подлодок Северодвинск интересен тем, что в нем располагался Ягринский ИТЛ системы ГУЛАГа, и сам город в значительной степени построен силами заключенных. Знакомство с городом началось с краеведческого музея. Участники экспедиции оценили его высокую техническую оснащенность, изобретательность в организации экспозиции и квалификацию работников, а также возможность приобрести редкие книги. Но больше интереса вызвала возможность застать последние дни работы передвижной выставки по истории Ягринлага, а после совершить небольшое незапланированное путешествие
Владислав Рыбаков:
В основной экспозиции Ягринский ИТЛ представлен мало, экскурсовод сказала о том, что запроса на эту тему нет. Это позволяет сделать определенные выводы (впрочем, не особенно оригинальные) о современном состоянии исторической памяти и политике памяти в России. Тем не менее в музее есть целый зал, посвященный Ягринлагу. Большая удача, что экскурсию в нем для нас провела Галина Викторовна Шаверина – руководительница местного объединения пострадавших от политических репрессий и многолетняя исследовательница истории лагеря. Из ее рассказа я узнал, что в строительстве северодвинского завода № 893 (будущая «Звездочка») принимали участие заключенные, что не встречалось в просмотренной мною литературе и дополнило мои знания об истории завода – предмета моего доклада в рамках экспедиции.
Владимир Комаров:
Галина Викторовна Шаверина помогла нам добраться до небольшого мемориала, находящегося в лесу недалеко от города, рядом с тем местом, где захоронены узники лагеря. Сам мемориал состоит из нескольких частей: памятного камня с табличкой «Невинным жертвам Ягринлага», гранитных плит с известными именами захороненных в этом месте и небольшой часовенки. Он оставляет весьма благоприятное впечатление. Видно, что здесь людям действительно важна история, пусть грязная и неприглядная, того места, где они живут и которое построили те, кто лежит у этого мемориала. Более того, в течении десятилетий мемориал продолжает развиваться и в его структуре появляются все новые элементы. Так, например, часовня была построена только в 2016 г. на частные средства. Таким образом, в данном случае исторический нарратив оказывается живым и вполне актуальным для местного населения.
После возвращения в Северодвинск и обеда в местном общепите экспедиция выдвинулась в северную его часть, на остров Ягры. Каждый из участников поездки должен был подготовить 15-20 минутное сообщение об истории города, памятниках культуры, состоянии исторической памяти. Большинство из них было озвучено по прибытии в воинский мемориальный комплекс – место, где недалеко друг от друга расположены монументы погибшим солдатам Великой Отечественной, вывезенным в Северодвинск и умершим там жертвам блокады Ленинграда, экипажу подводной лодки Курск, а также другие отдельные памятники.
Мария Сатыева:
Во время поездки в Северодвинск я рассказывала доклад про культуру памяти и памятники города. Читая о разных памятниках и опрашивая своих знакомых из Северодвинска, я пришла к выводу, что мемориальная культура города вертится вокруг Великой Отечественной войны – что, в принципе, типичная картина для российских городов. Северодвинск, тогда Молотовск, действительно принимал важнейшее участие в войне, получая грузы по программе ленд-лиза, однако, на мой взгляд, горожанами недооценивается та часть истории города, которая связана с Ягринлагом. При этом, что интересно, в городе много довольно простеньких мемориалов и памятников всему подряд, вплоть до довольно притянутого за уши памятника англичанину, который когда-то кинул сюда якорь и впоследствии дошел до Москвы, начав торговые отношения России с Англией. Опять же, как мне кажется, обилие лишенных смысла памятников свойственно небольшим русским городам, и это мешает обращать внимание на иногда болезненные, но действительно важные эпизоды из истории города. Воинский мемориал на Яграх, где сосредоточены основные памятники, является главной точкой притяжения местных жителей, несмотря на то, что от жилого района он расположен довольно далеко. С одной стороны, это делает культуру памяти важной, но с другой стороны – в каком-то смысле обесценивает ее.
После возвращения вечером в Архангельск было организовано подведение итогов экспедиции. Участники по очереди делились выводами о локальных культурах памяти, обсуждали архивные находки и просто признавались в проснувшейся в них любви к северу.
День 8. 28 мая, понедельник
Архивный день, отъезд из Архангельска.
Поезд отправлялся в Москву только в 8 часов вечера и весь день можно было смотреть архивные дела или изучать периодику в библиотеке, чем участники экспедиции и занялись.
Александра Белянская (тема исследования – «Трудный подросток» в советском общественном дискурсе. 1950-1960-е гг.»):
Сегодня был последний день нашей экспедиции. Первую его половину я провела в архиве (хорошо, что дела заказала еще в пятницу). Среди прочего, мне попался крайне интересный документ о «Международной игре молодежи», которая заключается в почтовой переписке с незнакомыми людьми, отправке им открыток, фотографий. Обком ВЛКСМ обеспокоен существованием подобной игры, так как она начала принимать массовый характер, а в письмах может содержаться информация о секретных объектах СССР. Короче, никогда такого не было и вот в 1954 году опять.
Петр Новиков:
Мне необходимо было понять, как архангелогородцы пережили голод 1932-1933 гг., а также насколько власть дозволяла самоснабжение. Выводы мои можно обобщить так: голод был, в условиях карточной системы это наиболее заметно выражалось в перебоях в работе столовой. Упоминаний о каннибализме в 1932-1933 гг. я не встречал. Самоснабжение, на которое власть закрывала глаза в годы войны, в 1932-1933 гг. пресекалось.
Вечером после финальной закупки сувенирами все участники экспедиции благополучно отправились в Москву. В завершение будет правильным привести несколько записей из дневников экспедиции с прошедшего накануне вечером подведения ее итогов:
Владислав Стаф:
Несмотря на свою провинциальность, Архангельск очень важный город в истории России и, пожалуй, один из самых интересных региональных центров в ее Европейской части. Он очень здорово стоит на берегу огромной реки Северной Двины, среди бескрайней тайги Русского Севера. Это и город деревянной архитектуры, и ворота в Арктику, и корабельная мастерская, и центр рыбного промысла. Город, сильно пострадавший в ХХ веке от Первой мировой, Гражданской и Второй мировой войн, от репрессий и голода. Следы этого видны в Архангельске до сих пор.
Тимофей Медведев:
Хотелось бы отметить, что экспедиция была организована на высшем уровне, логистика была продумана на 100%, места нашего проживания были вполне комфортабельными. Мы посетили даже больше достопримечательностей, чем изначально планировали, а в некоторых моментах нам даже везло, если вспомнить встреченного на развалинах Новодвинской крепости археолога или поездку на мемориал в Северодвинске. Экспедиция получилась очень познавательной и многогранной, а почерпнутые из документов данные будут в дальнейшем использованы для написания различных исследовательских работ.
