Ежи-оборотни, змеиная жена и духи-хозяева: доклады сотрудников ИКВИА по фольклору народов Азии на X Мелетинских чтениях

23 октября Ольга Мазо, Аглая Старостина и Алевтина Соловьева выступили с сообщениями на международной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Елеазара Моисеевича Мелетинского.

Мазо О.М.  Ежи-оборотни в китайских текстах X–XIX вв.

В китайской культуре оборотни – многочисленный и разнообразный тип персонажей. Самыми популярными являются животные-оборотни, которые (по разным причинам и с разными целями) могут превращаться в человека.

Наиболее известными представителями этой разновидности духов являются лисы-оборотни, которые, превращаясь в людей, чаще всего в прекрасных женщин, соблазняют представителей противоположного пола. Обычно встречи с такими существами губительны для человека. К другой разновидности относятся священные животные. Они осознаются в качестве зооморфных духов, которые поселяются во дворе или доме и приносят хозяевам богатство и процветание. В результате самосовершенствования они могут обрести бессмертие, получить возможность превращаться в людей и жить среди них.

В текстах различных эпох встречаются истории о ежах, которые могут относиться к обеим этим разновидностям. В докладе были рассмотрены особенности духов-ежей и трансформация их образа.

Старостина А.Б.  Секрет Мелюзины: змеиная жена в Европе и в Китае.

В докладе были рассмотрены возможные причины возникновения в конце XII столетия в Китае и в Западной Европе структурно схожих нарративов о змеиной жене, прежде всего на материале «Записей И-цзяня» Хун Мая и De nugis curialium Вальтера Мапа.

Было выдвинуто предположение о том, что вновь возникшее в средние века внимание к сюжетам, относящимся типу АТУ 411 («Король и ламия»), могло быть связано с особенностями взаимодействия ислама и зороастризма, а механизм его миграции — с влиянием иранской литературы.

Соловьева А.А.  Новые функции традиционных персонажей в современном монгольском фольклоре.

Одним из наиболее популярных персонажей монгольского фольклора, как предшествующего времени, так и настоящего периода, являются лус-савдаг, духи-хозяева, покровители монгольской земли. Их образ и мотивы, с ними связанные, задействованы в самых разных повествовательных жанрах, повседневных верованиях, запретах и предписаниях, ритуальных практиках.

В актуальной мифологии лус-савдаг представляют собой бесчисленные персонификации земли и являются основным агентом, через которого осуществляется регулирование взаимоотношений людей и окружающего ландшафта, природы – «У всего есть свой хозяин, у дерева, у скалы, у ручья, у камня… У всего есть свой хозяин, и он заботится о своих владениях» [Т.Б., дархат, 2012].

В отношении людей духи местности проявляют амбивалентным характер, разгневанные, они могут стать источником серьезных бед и катаклизмов, почитаемые должным образом, они выступают в качестве надежных помощников и защитников (сахиус) людей своей земли.

Среди наиболее популярных мотивов, связанных в современном монгольском фольклоре с представлениями о духах местности – это «пробуждение духов» и «гнев духов» (луусын хорлоол).

Оба эти мотива являются крайне продуктивными и в модифицированном виде используются для описания различных (нередко проблемных) ситуаций, актуальных для современного монгольского сообщества. В новых тематических контекстах традиционные персонажи и мотивы, их сопровождающие, получают новые значения и функции в индивидуальном, групповом и общественном дискурсе. Среди подобных актуальных тем – элементы конструирования образа государственного прошлого и настоящего, формирование новой идентичности, обсуждение экологических и социально-экономических проблем, диагностика и описание негативных состояний (здоровья, благосостояния, благополучия) индивида и/или группы и т.д.

В докладе были разобраны примеры использования образов духов-хозяев, мотивов их «пробуждения», «гнева» и некоторых других в контексте повествований различной тематики, традиционной и современной, проанализированы способы модификации и формирования новых значений и функций.

Представленный доклад основан на современный полевых материалах, материалах монгольских СМИ, предшествующих работах и коллекциях монгольского фольклора.