Японская телесная культура: лекция Александра Мещерякова

10 апреля в Рериховском центре состоялась первая лекция из цикла «Люди Востока в их материальной и духовной культуре», организованного ИКВИА ВШЭ. Основное внимание было уделено японской телесной культуре периода Токугава 徳川幕府 (1603–1867).

Традиционная Япония (как и вся дальневосточная культура конфуцианского ареала) никогда не знала такого ригористичного отношения к телу и ко всем проявлениям телесного, как то было в христианских странах. Высказывание папы Григория Великого «Тело есть отвратительное вместилище души» не могло быть порождено на Дальнем Востоке. Наряду с другими культурными «нестыковками», христианское представление о теле, как источнике греховности, создавало непреодолимые препятствия для сколько-нибудь широкого распространения христианства в Японии даже тогда, когда в стране реально существовала свобода вероисповедания.

Средневековая японская городская культура имела мощную чувственную составляющую, которая реализовывалась, в частности, в разветвленной сети разрешенных властью публичных домов. Широчайшее распространение имели и цветные гравюры, изображавшие проституток и их клиентов в самых нескромных позах.

В то же самое время в Японии отсутствовало изображение обнаженного тела как такового, вне связи с половым актом, общественной баней или какой-то другой бытовой ситуацией. То есть любованию телом и его формами в японской культуре не находилось места. Ничего подобного античной (а вслед за ней и европейской) скульптуре, где предметом изображения является тело как таковое, Япония не знала. Японцы не вычисляли пропорции «идеального» тела.

Японское общество было статусным, смена сословной принадлежности не допускалась. В связи с этим культура уделяла огромное внимание одежде, которая ясно маркировала положение человека в обществе. Насчитывалось четыре основных сословия: самураи, крестьяне, торговцы и ремесленники. Только самураям дозволялись шелковые одежды, только они имели право на ношение меча и кинжала. Элита обладала рангами, каждый ранг маркировался специфической одеждой, ее цветом и аксессуарами, прической, головными уборами.

Японцы предстают перед нами как люди крайне чувствительные в отношении одежды. В произведениях японской литературы (как древней, так и средневековой) описания внешности персонажей редки, в портретных изображениях лица высокопоставленных людей лишены, как правило, индивидуализирующих черт, они больше походят на маски, чем на реальных, неповторимых и уникальных людей. Чем выше был статус изображаемого человека, тем меньше в нем «портретного» сходства. Душа японца (во всяком случае, обладающего определенным статусом) была заключена не столько в глазах и лице, сколько в одежде, ее аксессуарах и прическе. Одежда придавала телу необходимый экзистенциональный, половозрастной и социальный статус, индивидуальные черты лица лишь «затемняли» его. «Портрет» обладающего определенным статусом человека – это всегда портрет должным образом одетого человека. Именно соответствие изображаемого своему статусу и есть его «портретное сходство».

Таким образом, в токугавской Японии мы наблюдаем не «культ лица», а «культ одежды». То есть в облике человека подчеркивалось не столько его переменная (мимика), сколько неизменная (статусная) составляющая. Таким образом, одежда была лишена индивидуализирующего значения, понятие моды отсутствовало (или было очень ослаблено), никакие новшества не приветствовались.

О цикле открытых лекций «Люди Востока в их материальной и духовной культуре»